Бэрридж бросил взгляд на часы, хотя совсем недавно смотрел, сколько времени: он подумал, что должно быть ошибся, раз любивший поспать подольше Патрик уже был на ногах, а Гловер успел уйти из отеля, но нет, было десять минут восьмого.
— Вы торопитесь? — спросил Патрик, неверно истолковав его взгляд.
— Нет. Собираюсь в город, но спешить мне некуда. Хорошо, я с ним погуляю.
— Спасибо, — Из кармана куртки Патрик вытащил ключ от своего номера, при этом на пол упал большой складной нож, зацепившийся за бородку ключа кольцом, приделанным к рукоятке. Патрик поднял нож и сунул его обратно в карман, а ключ положил на столик. — Потом заприте его, пожалуйста, а то он уже научился зубами поворачивать ручку,
— Запру. А вы уже идете к пещерам?
— Да, — как-то неуверенно ответил Патрик. — Может, и пойду.
Решив вопрос с собакой, Патрик ушел, и Бэрридж из окна видел, как он устроился на большом валуне, ярдах в десяти от входа в отель. Доктор позавтракал и пересел за журнальный столик, откуда просматривалась площадка перед отелем,— Патрик все еще сидел на прежнем месте.
"За это время он успел бы сам погулять с собакой, — подумал Бэрридж. — И почему он сидит один? Неужели он проснулся раньше Роджера?”
Без пяти восемь на площадке появились Ли с Уиллисом, а через пару минут из отеля вышел Роджер. Патрик порывисто встал, но Роджер, словно не замечая его, подошел к Ли и Уиллису и заговорил с ними, а затем направился обратно к отелю, тогда как те остались на месте. Патрик догнал Роджера, и они обменялись парой фраз, после чего Роджер повернул к поджидавшим его англичанам, а Патрик вошел в отель и минут через десять появился снова, неся в руках смотанную кольцом веревку. Затем все четверо пошли по тропе, вьющейся по восточному краю глубокого ущелья.
Западный склон был очень крутым, а восточный — совершенно отвесным. Пещер было две, одна напротив другой. Чтобы попасть в восточную пещеру, следовало сначала спуститься по веревке на узкий карниз, западная была сквозной и, прорезая скалу, выходила на пологий склон; путь от отеля до нее был короче, чем вдоль восточного борта ущелья.
Придерживая сенбернара за ошейник (Патрик не потрудился положить куда-нибудь на видное место поводок), Бэр- ридж спустился в холл и, пересекая его, слышал, как хозяин отеля, с телефонной трубкой в руке, говорил горничной:
— Постучите в десятый номер и скажите мсье Беллу, что ему звонят. Стучите погромче, он, должно быть, еще спит. — Горничная пошла на второй этаж, а хозяин отеля, положив трубку, отошел от телефона, бормоча: — Вчера ему звонили за полночь, и сегодня с самого утра опять звонят.
Ник спокойно шел рядом, но у самых дверей вдруг вырвался, побежал обратно к лестнице, по которой спускалась Луиза Олбени, и зарычал на нее — похоже, он полностью разделял антипатию своего хозяина.
— Ник, Ник! Иди сюда! — позвал Бэрридж.
Сенбернар продолжал угрожающе ворчать, поставив передние лапы на нижнюю ступеньку.
— Заберите его, — резко сказала Луиза.
Вопреки требованиям элементарной вежливости, она ничего не ответила на извинения Бэрриджа, который крепко взял собаку за ошейник и отвел в сторону. Ник не сопротивлялся, однако перестал ворчать только когда Луиза вышла из отеля. Бэрридж решил подождать в холле, пока Луиза, очевидно собравшаяся на прогулку, отойдет подальше, чтобы сенбернар не пристал к ней снова. Он уселся в кресло, а Ник лег рядом.
— Номер мсье Белла заперт, — сообщила вернувшаяся горничная.
— Вы долго стучали? Завтрак в десятый еще не подавали.
— Его там точно нет, я стучала очень громко, даже из соседнего номера выглянули.
— Нет так нет, — буркнул хозяин и кивнул на телефон. — Скажите ей, что он уже ушел.
Было ровно половина девятого.
Бэрридж вышел из отеля и отпустил собаку. Сначала Ник бегал возле него, а потом куда-то исчез. Бэрридж долго звал его, но все безрезультатно: то ли Ник не считал нужным его слушаться, то ли убежал так далеко, что не слышал. Бэрридж собирался отправиться в город, но пропажа собаки нарушила планы, он не решался уйти и предоставить Ника самому себе. Хотя вероятность того, что пес пропадет, была очень мала, Бэрридж считал, что раз он согласился выполнить просьбу Патрика, то обязан привести собаку обратно в отель и запереть в номере. Махнув рукой на поездку в город, он принялся за поиски. Прогулка доставляла ему удовольствие, и Бэрридж не жалел о том, что его планы изменились, однако через полтора часа он начал беспокоиться, подумав, что крупная и тяжелая собака, привыкшая бегать по твердой и ровной английской земле, могла провалиться в какую-нибудь трещину или сорваться со скалы. Потратив на поиски еще час, Бэрридж решил, что Ник, скорее всего, побежал за Патриком, почуяв его след, и вернется вместе с ним. Вернувшись к отелю, он с возмущением увидел, что Ник спокойно лежит в тени возле входа. При приближении Бэрриджа собака неторопливо поднялась и, вильнув хвостом, подошла к нему.
— Интересно, давно ты тут отдыхаешь? — сказал Бэрридж, беря пса за ошейник. — Значит, пока я тебя искал по жаре, ты, негодник, отлеживался в холодке!
Доктор отвел сенбернара в номер Патрика, потрепал его по загривку и ушел, закрыв дверь на ключ. Как и вчера, погода стояла прекрасная, а сильные порывы ветра при такой жаре были даже приятны. Глядя на безоблачное небо, Бэрридж пожалел, что отклонил приглашение Роджера и не пошел к пещерам. Дорога туда занимала часа два, полчаса, максимум час ушел бы на спуск, подъем и осмотр пещеры, в которой ничего особо примечательного не было, интерес представляло только то, что из восточной пещеры можно было смотреть через расположенную точно напротив сквозную западную, как через своего рода трубу, для чего, собственно, туда и спускались. По подсчетам Бэрриджа, четверо ушедших к пещерам должны были вернуться примерно в час, поскольку вряд ли Роджер отправится с Патриком еще куда-нибудь.
Было около часа дня, когда Бэрридж через открытую дверь лоджии услышал голос Гловера, который что-то оживленно говорил шедшей рядом Луизе, жестикулируя свободной правой рукой, левой он придерживал перекинутые через плечо куртки, свою и Луизы.
В три часа (Карлайлы со спутниками еще не вернулись) Бэрридж отпер номер Патрика, чтобы покормить собаку. Ник вел себя очень беспокойно, на еду не обращал никакого внимания и так рвался к двери, что Бэрридж едва успел захлопнуть ее. Сенбернар отрывисто залаял, что было необычно - лаял он чрезвычайно редко. Задержка Карлайлов больше удивляла, чем тревожила Бэрриджа: он знал Роджера как опытного альпиниста, относительно Ли и Уиллиса у него тоже сложилось впечатление, что они в горах не в первый раз, таким образом, новичком был только Патрик, к тому же путь до пещеры считался очень легким, а спуск по веревке на карниз для физически развитого человека представлял опасность лишь в том случае, если он страдал головокружением, на что Патрик никогда не жаловался.
В четыре часа расположившийся на лоджии Бэрридж заметил движущихся по тропе людей — их было трое, но узнать, кто это, на таком расстоянии было невозможно. Вскоре они скрылись за холмом. Бэрридж ждал, когда они появятся снова, с нетерпением вглядываясь в то место, где огибающая холм тропа выходила из кустарника на открытое пространство уже вблизи от отеля.
"Почему их трое? - недоумевал он. - Если бы двое, тогда понятно, после осмотра пещеры они могли разделиться, но трое?.. Не оставили же они кого-то одного?"
Наконец Бэрридж увидел их снова: отсутствовал Роджер Карлайл. Сначала Бэрридж испытал облегчение: он полагал, что если с одним из ушедших что-то случилось, то этим человеком окажется Патрик, как наименее подготовленный и наиболее способный на какую-либо опрометчивую выходку, Роджер же был слишком опытным скалолазом, чтобы на таком маршруте с ним произошло что-нибудь серьезное; однако, когда они подошли ближе, Бэрридж разглядел лицо Патрика и понял: случилось несчастье.