«Они относятся ко мне как к родной, — поняла она. — Я взрослая, зрелая, благоразумная родня, не дурёха вроде Ольги. Кругом одни слуги и враги — этот мир в корне отличен от моего. Вот, блин».
Стараясь не слишком зацикливаться на мыслях о возможных последствиях своих действий, Мириам остановилась в центре гостиной, между диваном и камином, щелчком открыла левой рукой медальон и сосредоточилась на внутреннем орнаменте.
— Уффф! — Она чуть оступилась и потерла лоб. Перед глазами все плыло и колыхалось. — Черт! — Она часто-часто заморгала, превозмогая резко нараставшую головную боль. Комната никуда не делась — бюро, стулья, камин…
— А я всё думал, как долго ты продержишься, — сказал позади неё Роланд.
Она крутанулась, вынимая и наводя пистолет, затем остановилась.
— Господи, не делай этого!
Роланд смотрел на неё с дивана — в одной руке карманные часы, другая — вдоль мягкой спинки. На нем была спортивная куртка, брюки из хлопчатобумажного твила и рубашка с открытым воротом — типичный пятничный прикид биржевого маклера.
Диван — вылитая копия незанятого, оставшегося в номере, который она только что покинула, во всяком случае очень похож. Однако Роланд не был единственным отличием в этой комнате. Из окна лился неуловимо иной по по своей структуре свет, на ночном столике лежали совсем другие вещи, а дверь в спальню была прикрыта. — Это не те же самые апартаменты, — медленно сказала она, превозмогая клубившийся в голове болезненный туман. — Это доппельгангер, да? И мы на другой стороне. Моей стороне.
Роланд кивнул.
— Так ты будешь в меня стрелять или нет? — спросил он. — Потому что если нет, то лучше отведи-ка пушку в сторону.
— Тьфу ты. Прости. — Она осторожно опустила пистолет, направив его в пол. — Ты меня напугал.
Роланду явно полегчало.
— Думаю, не лишним будет сказать, что ты напугала меня не меньше. Ты всегда шныряешь по своему дому с пистолетом в руке?
— Надеюсь, ты меня простишь, — осторожно сказала она, — но если дважды за то же количество дней просыпаешься в окружении незнакомых людей, приходится предпринимать небольшие меры предосторожности. Кроме того, мне не известно, как герцог отреагирует на то, что я решила прошвырнуться.
— Чё, в натуре? — он приподнял брови.
— Без балды. — Она огляделась. Дверь в ванную закрыта… Не помешало бы немного тайленола или какого-нибудь другого мощного болеутоляющего. — На этой стороне тоже околачивается вездесущая челядь?
— Есть немного. Повар и несколько приходящих уборщиков, но поскольку в основном это место предназначено для Тайных Операций, мы уделяем больше внимания секретности. Здесь у нас не дворец, а… э-э, солидная контора, думаю, ты бы так это назвала. Насколько я понял, ты еще не ела… Могу я пригласить тебя позавтракать со мной?
— При условии, что мне не придется наряжаться, — сказала она, проверяя пистолет, а затем засовывая его в карман. Она взяла барсетку. — Лекцию о том, что мне никуда не спрятаться я выучила назубок и, надеюсь, ты поймешь меня правильно: сегодня мне действительно необходимо поездить по городу и уладить кое-какие дела. Я ведь не под домашним арестом?
Роланд пожал плечами.
— Не вижу причин для отказа, — сказал он. — Как бы там ни было, именно я отвечаю за твою безопасность. Сможешь уладить свои дела в моем присутствии?
Мириам выглянула в окно и глубоко вздохнула.
— Ну… — Она снова перевела на него взгляд. — Думаю, да. — «Черт, вот и упущена возможность предостеречь Поли». — А что и впрямь всё так опасно?
— Сперва завтрак. — Он уже дошел до двери, но обернулся и добавил: — К этому времени, известие о твоем появлении уже, возможно, просочилось, а значит юные члены как минимум двух семей впали в отчаяние, в полнейшее отчаяние. Но они еще не знают как ты выглядишь, поэтому постоянный телохранитель тебе, пожалуй, пока ни к чему. А вскоре твоё положение упрочится и они вообще не смогут тебя тронуть.
— Сперва, — сказала она, — завтрак.