Оливия Голдсмит
Семейный стриптиз
КРУГ ПЕРВЫЙ
Замужество подобно кратеру вулкана с тремя кругами-кольцами. Кольцо первое – обручальное. Кольцо второе – венчальное. Кольцо третье – страдание.
ГЛАВА 1
Энджи пришла раньше назначенного времени не только потому, что была невероятно пунктуальна, а профессия юриста отшлифовала эту природную черту, но и потому, что захотелось поскорее вдохнуть в себя атмосферу предстоящего торжества. Опустившись в кресло, она пристроила на соседнем сумочку, привычно скрестила ноги и обратила взгляд на морской пейзаж за окном. Марблхед был, как всегда, волшебно красив. Полукровка из нищего нью-йоркского Квинса, дитя еврейско-итальянского союза, когда-то Энджи и помыслить не могла, что сказочный Массачусетс станет ее домом. Осень давно вступила в свои права, но прогулочные парусные шлюпки, как и в разгаре лета, юрко сновали по водной ряби гавани, и рыбацкие катера на полном ходу летели к родному порту, торопясь успеть до темноты. Густо-багряный закат сменился синеватыми сумерками, в домах на набережной один за другим загорались квадратики окон.
Ресторан у моря был выбором Рэйда и выглядел соответственно: чистота и порядок здесь царили безукоризненные. В интимном полумраке зала снежно белели скатерти, мерцало столовое серебро, отбрасывал блики хрусталь.
Энджи смутилась, украдкой разглядывая стол. Впору было позавидовать строгой опрятности хитроумно сложенных, жестко накрахмаленных салфеток. Ее собственный внешний вид был далек от идеала: кудрявых и жестких смоляных волос давно не касалась рука опытного парикмахера, а расческе они поддавались с трудом, любая одежда на ней казалась не глаженой, да и пуговиц, как правило, недоставало. Рэйд, правда, любил повторять, что все это лишь добавляет ей очарования. Может быть, и так. А иначе почему бы он на ней женился?
Энджи вновь обвела взглядом обеденный зал клуба. Нормальной еды в подобном месте определенно не дождешься: хочешь вкусно поесть – отправляйся в какую-нибудь из бесчисленных бруклинских закусочных или, на худой конец, на север Бостона. Здесь же обслуживание будет безупречным, зато мартини чересчур сухим. В фешенебельных заведениях Энджи всегда было немного не по себе, тем более без Рэйда. Она заерзала в кресле, сменила позу и вновь замерла, выпрямив спину. Ничего страшного. Пора привыкнуть к его неизменным опозданиям. Еще чуть-чуть – и ее законный супруг присоединится к ней за этим круглым столиком. Кому-кому, а Рэйду чувство неловкости незнакомо. Он везде как дома, словно с рождения обрел членство в этом и любом другом клубе вместе с наследным правом называться Рэйдом Уэйкфилдом Третьим.
При виде плывущего к ней официанта Энджи закусила губу, едва сдержав жалобный стон. Не желает ли леди выбрать напитки?– Нет, не желает. Праздник без Рэйда – не праздник. Извинившись, она попросила подождать, бросила беглый взгляд на часики и поспешно добавила:
– Мой муж придет с минуты на минуту.
Он опаздывал уже на четверть часа, но ведь в этом весь Рэйд. Вечно спешит и вечно выбивается из графика, поглощенный сиюминутной проблемой так, что напрочь забывает обо всех своих обещаниях. Конечно, он при этом слегка плутует, но ему все сходит с рук. Ясное дело, кто же сможет устоять против фантастического обаяния Уэйкфилда III?
Официант удалился, и Энджи решила использовать оставшееся время с толком. Достав косметичку, пристроила на коленях зеркальце и украдкой заглянула в него. Лицо как лицо, довольно миленькое круглое личико с большими темными глазами и пухлым ртом. М-м-м… не будем лукавить – рот мог бы быть и поменьше. А в данный момент ему к тому же требуется скорая косметическая помощь. Вот загадка природы – вмиг испаряясь с губ, помада никак не желает исчезать с зубов. Причесаться, кстати, тоже не мешало бы, но не за столом же!
Энджи вздохнула. Ничего не поделаешь, уж какая есть. Ведь Рэйд все равно выбрал ее, а не одну из этих блондинистых худосочных рекламных девиц, словно сошедших с обложки модного журнала. Они вились вокруг Рэйда осиным роем и звались не иначе как Элизабет, Эмили или Слоун, но ни одна из этих лощеных красоток не сумела заполучить ее принца. Вот вам, выкусите, америкашки рафинированные!
Рэйд был воплощением сияющего света, жизненной силы и того образа жизни, где не бывает поражений. Его родня, окруженная ореолом богатства и связей, каталась на яхтах и играла в теннис, отмечала рождения, свадьбы и даже похороны с таким видом, словно Земля испокон веков вращалась вокруг Солнца ради удобства семейства Уэйкфилд. Как ни крути, а в сравнении с семьей Рэйда ее собственные родственники были всего лишь жалкими иммигрантами. Потомки первых поселенцев, Уэйкфилды ступили на американскую землю вслед за прибывшими на «Мэйфлауэре». Мать Рэйда не только была истинной дочерью Американской революции, но и выглядела примерно ее ровесницей. Седину она не закрашивала, за модой не гналась – эдакая Барбара Буш, но куда надменнее. Свекровь ни разу не позволила себе высказать вслух недовольство выбором Рэйда, однако отношение ее к невестке было очевидно и без слов. С другой стороны, если подумать – чем они так уж кичатся, эти Уэйкфилды? Не тем ли, что отняли у индейцев земли вокруг Марблхеда, доброй частью которых владеют и поныне? Единственным их оправданием, по мнению Энджи, могла служить только давность преступления.
Вернув помаду на место, она вынула из сумочки нарядный пакет. Первая годовщина свадьбы называется «бумажной», и это требует особого внимания. Энджи едва голову не сломала над выбором подходящего подарка. Вот он, презент, достойный годовщины совместной жизни – первое издание автобиографии Кларенса Дэрроу с росчерком самого маэстро юриспруденции. Рэйд Уэйкфилд III, новоиспеченный сотрудник «Адвокатской конторы Патнэма», старейшей и почтеннейшей из юридических фирм страны, боготворил Дэрроу. Он таки будет на седьмом небе! Энджи с ухмылкой пришлепнула ладошкой пакет.
Насчет ответного подарка она старалась не обольщаться. С романтическими знаками внимания, как и с романтикой вообще, у мужчин дело обстоит из рук вон плохо, а у великосветских львов в особенности. Эту истину Энджи успела проверить на себе. В их первое совместное Рождество Рэйд преподнес ей перчатки для катания на лыжах, хотя на лыжах она отродясь не стояла. На просьбу отметить первые выходные после свадьбы поездкой в какой-нибудь романтический уголок Рэйд тотчас ответил предложением прокатиться в Спрингфилд, на Кубок по баскетболу. Еще чего! Худшее, однако, ожидало ее в день рождения. Энджи невольно покачала головой, вспомнив выражение лица мужа в тот миг, когда она запустила в него дареной кофемолкой из роскошно упакованной коробки. «Ты ведь обожаешь свежемолотый…» – промямлил сраженный ее реакцией Рэйд. Ох, и поругались же они тогда! Чуть отойдя от грандиозного скандала, Энджи набрала номер матери.
– Кофемолку, говоришь? А какой фирмы? – уточнила мамуля. – «Браун»?! Считай, тебе повезло; он явно поддается дрессировке. Твой папа, между прочим, однажды вручил мне гладильную доску.
Энджи не стала ей напоминать тот немаловажный факт, что их брак закончился разводом и что подобный финал собственного супружества ее нисколько не устраивает.
– Но вообще-то я всегда говорила, что ничего хорошего из смешанного брака не выйдет, – добавила Натали Голдфарб-Ромаззано.
– Я уже замужем за протестантом, не забыла?
– А я не о том. Различие религий не так важно. Различие полов – вот проблема. Смешанный брак – это союз двух полов. Мужчины и женщины. Марса и Венеры. А мы, чтоб ты знала, даже не с разных планет. Мы из разных галактик!
Погрузившись в воспоминания, Энджи вновь покачала головой. Да уж, отец прав. Мамуля у нее – это что-то.
– Нет? То есть как это – нет?! – раздался рядом знакомый голос. – Мы здесь «нет» не принимаем. В этом исключительном заведении должно звучать исключительно «да»!