– Слушай, может, в паб зайдем? – предложил дядя Антон. – Там пиво вкуснее, да и согреться можно.
– В паб? А нас не потеряют?
– Ну, мы не на долго.
Папа и дядя Антон зашли в паб. Заказали по элю.
– Неплохое место! – сказал папа. – Только в центре такое есть, наверное.
– Слушай, пошли вон туда сядем! – дядя Антон указал на маленький столик возле окна, находившийся вдалеке.
– А за барную стойку не хочешь?
– Да зачем там сидеть? Бармен грязной тряпкой эту стойку вытирает, все как на жердочке сидят там.
Папа сидел и рассматривал паб, не успевая восхищаться музыкой, интерьером, обслуживанием и пивом.
– Слушай! Я такого пива никогда в жизни не пробовал! – сказал папа.
– Слушай, как у тебя с работай? – неожиданно спросил дядя Антон.
– Ну, потихоньку, а что?
– Да так, просто спросил. Ну она тебя устраивает?
– Не жалуюсь, а что ты спрашиваешь?
– Я вот думаю, завязывать с театром. Только геморрой от него. Денег почти нет, все нормальные артисты либо поумерали, либо разъехались в Москву или Питер. Один я, как дурак, остался в провинции.
– Так а что с театром? Его закрывать что-ли хотят?
– Вот я уже и не знаю, такую фигню заставляют придумывать, что думаешь: «Лучше бы закрыли театр». Какие-то новые постановки придумывают. Говорят: «Зритель хочет чего-то нового! Современное искусство!». Да какое современное искусство? Современное искусство – это попса, которую в кинотеатрах крутят или жопой на мальберте рисуют.
– Я слышал, что и не только жопой.
– Вот именно. В театр молодежь сто лет не ходила. Откуда там современному искусству взяться?
– А почему бы тебе собственный театр не открыть?
Дядя Антон посмотрел на папу, замолчал, как будто на секунду задумался.
– Ты что, совсем что-ли? Театр свой! Ага, да у меня на аренду помещения будет столько уходить, что и тремя постановками не окупишься, еще и не факт, что ходить будут.
– Так, а что еще делать, если ты только и умеешь, что людьми на сцене руководить?
Дядя Антон грустно посмотрел вниз. С папой нельзя было не согласиться, его грубые, иногда глупые высказывания были очень правдивы.
– Да, на пятом десятке, а умею только клоунаду делать на сцене. Еще о каком-то искусстве думаю! Искусство было у Шекспира, а все, что после него – коммерция! Может поехать в Москву, да всякие комедии беспонтовые снимать, да клипы для рэперов делать? Наварюсь на старости лет… Только кто меня такого старого, да высококультурного куда возьмет?
– Хороших режиссеров без седины не бывает! А у тебя уже и седина и немного лысины.
– Есть такое.
– Слушай, извини, конечно, – начал папа. – но порой ты говоришь, как священник или как дочь священника.
– В каком смысле?
– Думаешь, что в мире все так просто. Что никто не ворует, что на искусстве не зарабатывают. Хочешь добиться успеха, не испачкавшись в грязи. Рано или поздно, к успешным людям приходит в это «дерьмо». Когда все хорошо, хорошо, потом банкротство, рак, СПИД и тд. Любовницы имущество отбирают.
– А ты думаешь, что все так и должно быть? Что ничего не может быть лучше? Думаешь, это все норма? ГОСТ?
– Слушай, ну чтобы было так, как хочешь ты, нужно делать мировую революцию жизненных взглядов всех людей. А кому это надо? У кого храбрости не хватит, у кого и так все хорошо, наворовали и сидят.
– Я не знаю, мне казалось, что искусство – это что-то сильное, независимое, где можно свободно высказываться.
– А зарабатывать как? – спросил резко папа. – Высказываться – это хорошо. Только жрать ты что будешь? Вот так и живи. Делай свои спектакли, но бесплатно. А если хочешь, чтоб платили – сделай это, и не задавай лишних вопросов. Удобно иметь жителей-потребителей.
– Жителей-потребителей… – сказал дядя Антон. – Это даже звучит по-другому.
– Вот ты любишь Соню?
– Ну конечно.
– А она тебя?
– Наверное. Только, видимо, придется найти нового мужика, чтоб питаться хотя бы. С одним на свидания ходишь, с другим детей растишь. Удобно.
– Что ты хандришь? Или у вас, у творческих людей, такое часто? Мне кажется, Соня, как творческая личность, как актриса, должна тебя понять. Художнику требуется самовыражение. Она же актриса, мать твою! – сказал папа и отрыгнул.
– Н-да, преподаватель университета, вам не стыдно? – пошутил дядя Антон.
– Пардон. С другой стороны, мне можно иногда расслабиться? Уверен, в этот паб заглядывает куча моих студентов.
– Твои студенты алкаши?
– Просто любят выпить.
– А вот знаешь, твоя Катюха меня бы не поняла.
– Конечно! Она б за одно твое слово «самовыражение» уже бы по щам дала.
– Как же вы с ней нашли друг друга?