Край родной долготерпенья,
и в особенности когда вы сами так нетерпеливы к малейшему слову критики, вас и вашего.
"Нов. Вр.", 1900 г.
МАТЕРЬЯЛЫ К РАЗРЕШЕНИЮ ВОПРОСА
XII. О страстном в человеке начале
1
Любезнейший В. В.!
Как долго всегда я задерживаю ваши оттиски. Простите. Получивши, сряду же прочитал и хотел отвечать вам, но прихворнул, и дело затянулось.
Что в крещения снимается с человека не только его личный грех, но и первородный, это действительно есть учение нашей догматики.
Насколько оно отвечает действительности, в это никто не углублялся.
Что страсть есть основа брака, в этой истине не уступайте своим противникам ни единой пяди позиции. Ведь у них "язык болтает, а голова не понимает". Прочитал я и февральскую статью в "Богословском Вестнике", написанную тоже отчасти в ответ вам: "Христианский брак". Суть дела та же, что и у Сильченкова, только попространнее. "В христианстве все страсти греховны", - пишет автор, оспаривая вас. Но каким же образом брак свят, если производители* его греховны? Ведь это то же, как если бы мы сказали, что керосин и деготь, взятые в отдельности, не пригодны для пищи, а, быв смешаны, составляют из себя превосходное кушанье.
______________________
* Вот прекрасное и полное и достаточное определение: страсть есть производитель, творитель "двух - в плоть единую... так что уже не два - но один человек... еже Бог сочета - человек да не разлучает". Слова эти, о влечении сказанные, выкрадены "лжесловесниками, сожженными в совести своей" (слова ап. Павла), и пришпилены к своим "словесам". Но пора выкраденное вернуть на место. В. Р-в.
______________________
Половая страсть, или потребность, или влечение не есть греховная немощь, или слабость человеческой природы, как учат наши богословы, а положительная, формальная сила, образующий агент в области чадородия или размножения рода человеческого, подобно тому как ум есть формальная деятельная сила в области познания истины. И если нельзя говорить о разумной страсти, то точно так же нельзя говорить и о "разумном чувстве". Но можно и должно говорить о разумном пользовании как страстью, так и чувством. И если нет холодного огня или деревянного камня, то ничто не мешает существовать в природе и льду, и огню, и дереву, и камню. Каждое на своем месте, и каждое в свое время. И если нет разумной страсти, то ничто не мешает существовать рядом и разуму, и страсти, все равно, как ничто не мешает существовать рядом и разуму, и чувству.
"Новое Время" за 11 июля получил, но фельетона вашего еще не читал. Все похрапываю.
Желаю вам доброго успеха. Благослови вас Господь. "Ответ г. Сильченкову" возвращаю. Преданный вам, протоиерей А. Устьинский. 20 июля 1900 г.
2
Дорогой В. В.! Сейчас окончил* чтение вашей книги: "В мире неясного и нерешенного" - и глубоко умилен содержанием ее. После Евангелия, поучающего о жизни в духе любви и в духе истины (которая у всякого своя), вашей книге, повествующей о религиозной жизни духом и телом, должно принадлежать первое место. Среди биллиона существующих книг, трактующих о религиозной и нравственной жизни, - ваша книга сильнее всех может подействовать на душу людей и влиять на исправление нравов, расшатанных учениями материалистов.
______________________
* В "Богословском Вестнике" (Москва) только что появилась ужасная рецензия проф. Заозерского на мою книгу: "В мире неясного и нерешенного", начинающаяся предисловием: "Не с радостным чувством мы принимаемся за настоящий труд. Напротив, нами овладевает желание начать этот разбор таким заявлением: о, если бы никогда не появлялось книг, подобных настоящей, и нам не приходилось писать таких рецензий, как настоящая! Единственное светлое и отрадное, что одушевляет нас в этом тяжелом морально труде, это - луч надежды, что, быть может, наша рецензия предупредит появление книг, подобных настоящей, и главное, может быть, самого г. Розанова настолько тронет, что он, пришед в себе, - навсегда откажется составлять подобные книги". Удрученный рецензией, я вынул письмо г. С. Б-а, человека 58 лет, верного слуги отечества нашего (любящий свое дело чиновник Лесного ведомства), отца десятерых детей и деда прекрасного (от старшей дочери) внука, и, перечитав, - утешился, по крайней мере относительно вреда своей книги. В очах других людей - она полезна. Пусть же работает свою полезную работу, а кому она вредит - пусть ее и не читают. Но письмо это, хотя оно и вне темы данной книги (кроме конца), -позволяю себе целиком напечатать как лучший ответ проф. Заозерскому. Читатель же да простит мне излишество занятой бумаги и отнятого у него внимания. Только конец письма (страницы две) - чрезвычайно важен для теории страстей - криминального пункта в разглагольствованиях г. К. Сильченкова. В. Р-в.