______________________
* Ну, опять! А только что привел примеры, что она "все устраивает". Перекидывая страсть то назад, то вперед, автор похож на сибирского "удалого молодца", что, залегши на дороге, поджидает караван чая, чтобы "отрезать место". Ему непременно надо оскопить брак, вырезать из него, в сущности, даже не страсть, а вообще - пол и, переделав человека в богоугодную "мощу", сухонькую "иконку", сказать: вот таковая поживет по нашей воле. В. Р-в."
______________________
На самом деле христианство, как и здравый разум самого человечества, - одинаково отрицают и осуждают страсти. Христианство учит о высоком достоинстве человека, носящего в себе, в своем разуме и своей воле, образ своего Творца; оно призывает его к разумному и свободному служению Богу, в состояние Богосыновства. И для христианства, поэтому, нет* страстей ни добрых, ни благородных, ни благодетельных: всякая страсть для него есть только зло и грех, потому что всякая страсть ослепляет разум, порабощает волю человека и делает свободного сына Божия своим рабом. И если утверждать, что страсть лежит в основе брака, вообще странно, то утверждать, что она лежит на основе христианского брака, - кощунственно.
______________________
* Вот все это место и далее - глубоко замечательно: из цветка вырезать тычинки и пестики, стереть пыльцу: получится "святое", "иконка", "наше". Говоря "иконка" - я разумею тенденцию и очерчиваю идеал, формулирую поползновения, вечные, универсальные. Где Христос - умерли страсти; нет вожделений и все атрофировано. Но, несчастный мой судия: положите две высохшие веточки, сухие палочки, и ожидайте, врастут ли они одна в другую. А брак есть врастание друг в друга и даже есть тайна, что из мужа - жена растет, из жены муж (от того и тайна сотворения Адама). Итак - сухие палочки паралитичны. Проповедуя паралитичный брак, автор восклицает: "Это-то христианский брак!" Но ведь ничего не растет в нем и из него; детей - нет (оттого богословы и г. Сильченков никогда не упоминают о детях). Паралич - полный. И вот откуда "мы" и "наша власть", "документ" и "форма": ибо когда ничего нет в браке, то как же, однако, удержать, чтобы хотя видимость, фата-моргана его была? Ибо страшно миру быть без брака; грозно; последние времена. И выдвигаются утешения: "Он есть; это - я, К. Сильченков и иные, "иже со мною"; мы - задушившие страсть и ею сближаемых жену, мужа, из нее рождающегося - младенца". Легенда Ирода восстает во всем объеме; а видения Апокалипсиса (XII гл.) о "жене" и "драконе" начинают обрисовываться. В. Р-в.
______________________
b) Еще любопытнее взгляды г. Розанова на брак как на таинство Церкви. Любопытны они и сами по себе, и - как образец того отношения к учению христианской веры, какое усвоили себе публицисты нового направления.
Торжественно и важно говорит в своих рассуждениях о браке как таинстве Церкви г. Розанов: "Здесь мы стоим на рубеже почти открытия, - объявляет он.
В чем же заключается это "почти открытие"? - Во всех таинствах, - изъясняет наш автор, - человек пассивен; кающийся, причащаемый, крещаемый, помазуемый миром он стоит перед церковью как оголенный член мира, как древко (?!), по коему течет (?!) таинство церкви. Но в браке? Здесь приемлющий таинство не только не пассивен, но скорее пассивная сторона, в ненарушимом ритуале, принадлежит церкви, а вся активная сторона, т.е. совершение самого таинства и шествование в нем, принадлежит бракосочетавшимся. Насколько брак не фиктивен, насколько он есть "текущее таинство", он объемлет тайну жизни самих супругов, о которых действительно - и произнесены все слова, на которых основан ритуал венчания. Вот особенность и исключительность в таинстве брака".
Итак, сущность "почти открытия" г. Розанова состоит в том, что, по его мнению, во всех прочих таинствах человек "пассивен", а в таинстве брака -"активен"... Не споря пока о достоинстве "открытия", заметим только, что, к удивлению, сам Коперник нового открытия забывает и отрицает его, едва успевши написать несколько десятков строк далее. Пусть читатель судит сам. "Входит ли длительность первою и главною чертою в таинство? - спрашивает г. Розанов и отвечает: - Не входит. Совершенно нельзя определить, и не вытекает решительно ни из какой черты таинства непременная его продолжительность. Сколько времени длится в человеке действие принятых Св. Даров? Неизвестно. До первого греха. Грех и Тело Христово - несовместимы. И согрешивший уже вышел из-под благодатного таинства. Сколько времени длится действие крещения? В Вольтере оно кончилось, когда он сел за "Pucelle", когда писал "Кандида" или "Sur le desastre de Lisbonne". Отвергнут Промысл (sic), - и нет более действия крещения. Так и с каждым таинством: его святость - вот что вытекает из его существа, что в нем исповедуется, что в нем в самом деле есть. И его длительность, его продолжительность определяется всецело и исключительно временем, пока есть его святые признаки".