Может быть, удастся убедить судью пересмотреть приговор. Она призналась Сэму, что фотография лишила ее спокойствия, но, возможно, он не сможет узнать, кто прислал ее. Когда Сэм выполнит трудовую повинность, он уедет, и она должна будет сама разбираться со своим положением. Вероятно, можно начать уже сейчас: установить охранную сигнализацию, обратиться в полицию и в детективное агентство Хейдена Блэкторна.
Когда Джейми вошла в кухню, Сэм уже ждал ее.
— Вы готовы? — спросила она.
— Разве вы не будете завтракать? — удивился он.
Вечером она предложила ему не церемониться, и, судя по вымытой посуде на столе возле раковины, он воспользовался ее предложением.
— Я проспала. Поем позже.
— Как хотите.
Они вышли из дома, и Сэм, проследовав с Джейми к машине, вежливо открыл ей дверцу. Когда они доехали до центра Чэрити-Сити, она попросила его остановиться у здания суда.
— Вы не поедете в офис? — спросил он.
— Нет. Сначала мне нужно побеседовать с дядей Гарри.
Сэм бросил на Джейми выразительный взгляд.
— Неужели? Он уже предъявил мне ряд обвинений.
— Знаю, — мрачно сказала она. — О них-то я и хочу поговорить с ним.
— Напрасная трата времени, — заметил Сэм.
Когда он поставил машину на стоянку, они вошли в здание, и Джейми повела Сэма по длинному коридору в кабинет судьи Гарольда Гибсона. Узнав Джейми, судебный исполнитель жестом разрешил им войти.
Дядя Гарри был погружен в изучение дела. Когда они вошли, он поднял глаза. Судья очень походил на отца Джейми — лысеющий, кругленький, всегда радостно встречавший ее. Вот и сейчас, увидев Джейми, он расплылся в широкой улыбке.
— Да неужто это моя любимая племянница? Привет, тыковка!
Джейми улыбнулась.
— Я твоя единственная племянница.
— От этого мои чувства не меняются. — Судья поднялся и, выйдя из-за стола, заключил Джейми в медвежьи объятия. Отпустив ее, он посмотрел на Сэма. — Мистер Бримстоун.
— Здравствуйте, судья Гибсон.
— Чему я обязан этому неожиданному удовольствию?
— Приговор Сэма, — начала Джейми.
— Оскорбление действием — серьезное правонарушение. — Судья снял очки и водрузил их на кипу бумаг, возвышавшуюся на столе. — Тридцать дней — соразмерное наказание. Подобное преступление может караться тюремным заключением, а не общественными работами, — назидательно заявил он.
— Послушай, дядя Гарри, мы с тобой знаем, что Бо Таггерт всегда пристает к женщинам. Судя по всему, он получил по заслугам.
— Возможно.
— Так ты опустишь Сэма? — с надеждой спросила Джейми.
Судья отрицательно помотал головой.
— Исключено. Во-первых, он признал себя виновным по всем пунктам обвинения. Если он будет освобожден, что подумают в городе?
— Что ты справедливый и непредвзятый служитель закона.
— Ничего подобного. Что я покрываю преступление. На это я не пойду.
— Я видела, как ты проявлял милосердие. Почему ты не можешь сделать это в случае с Сэмом?
— Если я отменю судебное решение, все болваны в округе вообразят, что отныне они смогут безнаказанно устраивать потасовки в моем городе, а это недопустимо.
Джейми подбоченилась и сердито посмотрела на него.
— Все это связано со мной, с аукционом и телохранителем?
— Почему ты так думаешь?
— Потому что ты вступил в сговор с мамой и папой.
Судья предпочел промолчать и перевел взгляд на Сэма.
— Нельзя давать волю рукам, мистер Бримстоун. Кулаки — не способ разрешать разногласия. Ты, Джейми, лучше, чем кто-либо другой, знаешь, что законы созданы не без причины.
— Я прекрасно знаю это, — согласилась она. — Но суд может проявить снисхождение по собственному усмотрению. Сэм не застрял бы здесь, если бы не проучил зарвавшегося Таггерта.
— Застрял здесь? — Судья нахмурился. — Существует причина, по которой он должен уехать?
И не одна. Она могла бы назвать по крайней мере двадцать причин.
— Нет, просто…
Судья устремил на Сэма гневный взгляд.
— Он позволил себе вольности?
— Нет!
Совсем небольшие. К тому же она сама начала. И именно Сэм положил этому конец — раз и навсегда.
Джейми перевела дыхание.
— Он настоящий джентльмен, дядя Гарри. Даже моет посуду за собой.
— Вот это хорошо.
— Но меня беспокоит, что с ним обошлись несправедливо. Тем более, что это сделал член нашей семьи.
— Мне жаль, тыковка, что тебя это волнует. Но я не изменю приговор.
— И никакие доводы не заставят тебя передумать?
— Нет. Но если тебе от этого станет легче, учти — твоя защита была первоклассной.
Джейми обняла дядю.