Глава 8
Мисс Рейнберд помнила, что случилось с ней, когда она в первый раз решила отказаться от услуг мадам Бланш. Поэтому внутренне была готова к возобновлению снов о Хэриет и даже сильным приступам мигрени. «Если это повторится, — решила она, — буду держаться, пока все не пройдет само собой».
К ее радости, прошло несколько дней — и ни мигрени, ни кошмаров. Она чувствовала себя лучше, чем когда-либо за последние несколько месяцев. Весна была в самом разгаре, в саду ее ждала работа, да и неплохо бы сделать ремонт в гостиной и маленькой комнате. Для комнат нужно приобрести новые шторы. Вот удобный случай провести несколько дней в Лондоне и сделать покупки в «Хэроддс». Может быть, все случилось от того, что она просто раскисла и потеряла интерес к жизни. Когда тебе за семьдесят, нужно во всем проявлять активность.
Она ругалась с садовником, испытывала терпение продавцов в «Хэроддс», несколько раз меняла план ремонта комнат, но тем не менее в свободные минуты нет-нет да и вспоминала семью Шубриджей.
Очевидно, Рональд Шубридж добился успеха в жизни. Значит, были в нем все-таки хорошие качества. Может быть, работая в Рид-Корте, он просто подражал своему хозяину. Все равно их уже нет в живых — Хэриет, Шолто и двух Шубриджей. Больше они не причинят ей беспокойства. Но оставались Эдвард Шубридж и, возможно, его жена.
Вполне понятно, что мисс Рейнберд мучило обычное человеческое любопытство. Эдвард Шубридж как ближайший родственник является ее наследником. В своем завещании она уже определила довольно большие пожертвования в пользу доброго десятка благотворительных обществ, но это почти не отразилось на ее огромном состоянии. Первое время она волновалась, как распорядиться оставшимся имуществом. Посоветовавшись со своим юристом, она решила завещать музею старинный особняк Рид-Корт, полный антикварной мебели и дорогих картин. Было приятно тешить себя мыслью, что все здесь останется так же, как при ее жизни. Когда же она представляла себе толпы посетителей, снующих по комнатам и делающих дурацкие замечания, настроение у нее портилось. К счастью, этого она уже не увидит. Впрочем, кто знает, если Эдвард Шубридж и его семья принадлежат ее кругу (все-таки в нем течет кровь Рейнбердов и старинного ирландского рода), лучше, чтобы Рид-Корт перешел к нему по наследству. Музей — вещь хорошая, но преемственность поколений — совсем другое дело. Пожалуй, надо поступить следующим образом: пусть юрист наймет надежного человека, который возьмется разыскать Эдварда Шубриджа и составит о нем конфиденциальное сообщение. Она ознакомится с полученными данными и решит, как ей поступить; в самом деле, ну зачем ей понадобилась эта мадам Бланш? Похоже, она действительно была не в себе. Теперь с этим покончено. Она продумает, как представить это дело юристу, но поговорит с ним чуть позже. А пока забот у нее хватает. Строители попались совершенно бестолковые: никак не могут понять, чего она от них добивается. К тому же надо подыскать нового дизайнера.
Бланш собралась поехать в Блэгдон только в субботу. На неделе у нее была масса дел и встреч, не терпящих отлагательства. Джорджу она ничего не сказала. Чтобы встретиться с ним, она просто приезжала к нему домой или заходила в соседний бар, где он обычно торчал. В последние же несколько дней, разделавшись с делом Шубриджа, Джордж развил бурную деятельность по организации фирмы «Ламлиз саншайн гарденс». «Вряд ли это продлится долго», — размышляла Бланш по дороге в Блэгдон. Поначалу Джордж всегда загорался новой идеей, но затем энтузиазм его иссякал, и в итоге он оставался у разбитого корыта. Бедный Джордж, она искренне надеялась, что на сей раз у него получится, так как этот проект казался более реальным, чем все остальные. Но здесь надо было изрядно попотеть. Прежде всего требовалось привести в порядок собственный сад, чтобы его жилище стало хорошей рекламой новому делу. Она вспомнила заросшую бурьяном лужайку и нескольких экзотических птиц — все, что осталось от прежней его грандиозной затеи. Сидя за рулем, она улыбнулась, вспомнив его слова: «В каждом доме должна быть клетка с птичкой. Какой ребенок не умолял своих родителей купить ему канарейку или попугая? Со временем можно будет сделать клетки с электрическим обогревом. Я смогу выращивать массу диковинных птиц и продавать их в стране и за рубежом. Это просто золотое дно!»
У Джорджа каждая идея была золотым дном, но всякий раз все заканчивалось одним и тем же. Единственное, что он получал, — так это ежемесячную ренту от своего маленького состояния. Он старел, становился все более неряшливым, но оптимизм не покидал его. Даже когда ему стукнет семьдесят, он будет полон неосуществленных идей.