Было шесть часов вечера. Бланш сидела в столовой на стуле с высокой спинкой недалеко от камина. Вся мебель была сделана из красивого дерева, в буфете стояло столовое серебро, а на стене висели написанные маслом пейзажи. На улице вовсю бушевал ветер и дождь лил как из ведра. Миссис Шубридж сидела у двери. Это была высокая шатенка со слегка удлиненным бледным лицом, лишенным какого-либо выражения. Хозяин дома в перчатках рылся в сумочке Бланш.
Они дали ей бокал хереса, но не разрешили снять перчатки. Просмотрев вещи Бланш, Шубридж начал внимательно читать ее дневник. Бланш была напугана, она понимала, что попала в тяжелую переделку. Поразмыслив немного, она смогла дать объяснение почти всему. Без сомнения, это был архиепископ, однако вряд ли стоило говорить о нем вслух. Нет, они все равно ее не отпустят. Она читала о похищениях Торговца и догадалась, что Эдвард Шубридж — тот самый преступник.
Оставшись наедине с женой Шубриджа, она попыталась с ней заговорить, но та резко оборвала ее. Бланш, задетая таким обращением, пребывала в крайнем раздражении. Не придумав ничего лучшего, она объяснила Шубриджу, что приехала узнать о площадках для домиков-фургонов. Он выслушал ее не перебивая, потом отобрал сумочку и попросил жену налить Бланш хересу. Прочитав дневник, он стал листать ее записную книжку и вытащил оттуда отдельный листочек бумаги с его адресом, который Энджерс продиктовал ей по телефону. Шубридж положил листок рядом с собой на стул и вновь углубился в чтение. Бланш внимательно следила за ним. Все его движения были четкими, он отлично владел своим телом, и в нем чувствовалась какая-то внутренняя уверенность. Он был среднего роста, жилистый, с загорелым, обветренным и невыразительным лицом. Когда она попробовала с ним заговорить, просто так, чтобы нарушить эту гнетущую тишину, он взглянул на нее и бесстрастно покачал головой. Она мгновенно замолчала, осознав, что этот человек, если сочтет необходимым, не задумываясь, убьет ее. Она пыталась подавить растущий в ней страх. «Бога ради, Бланш, — сказала она себе, — будь благоразумной и держи себя в руках».
Шубридж медленно выпрямился и внимательно посмотрел на нее.
Неожиданно он улыбнулся, но Бланш поняла, что улыбка предназначалась не ей. Он улыбнулся просто про себя. В нем самом что-то произошло. Ей часто удавалось читать мысли других людей. Она ясно осознала — этот человек только что принял решение и был рад этому. Теперь присутствие Бланш его совсем не беспокоило.
— Итак, вы приехали к нам поговорить о площадке для домиков-фургонов? — сказал он. — Не застав нас, вы поехали в Чеддер выпить чаю, а затем снова вернулись и ждали нас?
— Именно так, но я бы хотела объяснить…
Он резко ее остановил:
— Не надо ничего объяснять. Вас не интересуют домики-фургоны. Вы придумали это, чтобы встретиться со мной и попасть ко мне в дом. Вы хотели познакомиться сначала с нами, а потом решить, как вам вести ваше настоящее дело.
Он говорил без гнева и раздражения, и Бланш неожиданно успокоилась. «Не стоит расстраиваться, — подумала она, — в конце концов не все так плохо. Возможно, у меня просто разыгралось воображение».
Улыбнувшись, она произнесла:
— Наверное, это было глупо с моей стороны, но иногда, когда речь идет о весьма щепетильных делах, лучше заранее подготовить почву.
Шубридж слегка улыбнулся в ответ:
— В своем дневнике, мисс Тайлер, вы делаете краткие записи, но нетрудно читать между строк. Вы из Солсбери?
— Да, и я…
— Мне нужны только прямые ответы, ваши эмоции меня не волнуют, я их и так вижу. Вы профессиональный медиум?
— Да.
— И в некоторых случаях прибегаете к помощи земных помощников?
— Свои истины есть и на этом и на том свете. Моя миссия — их раскрыть.
— Профессиональный жаргон. — Он протянул руку и взял записную книжку. — Вы прибыли сюда по делу мисс Рейнберд из Чилболтона?
— Да.
Ей хотелось дать более подробное объяснение. Она чувствовала, что смогла бы выпутаться, давая более пространные ответы, но понимала, что он не позволит ей долго говорить.