— Хоть бы скорее день наступал!
— Леня! Это просто удивительно! — Олег шумно работал лопатой. — Веришь, я тоже про волков подумал. И чего, скажи, заполняют голову эти волчьи мысли?
— Олег, ты заметил там, на берегу? — таинственно заговорил Ленька. — Я видел, как что-то прыгало. Скачет по траве.
— Я тоже заметил, — сознался Олег. — Но это не волк. Наверно, заяц. Эти косые на зорьке приходят к Егорлыку воду пить.
— Пусть бы пил, а чего он по берегу скачет?
— Может, берег выбирает поудобнее?
День нарождался незаметно. Берега постепенно светлели. Вода из черной, похожей на мазут, делалась бурой, будто в ней растворился кирпич. С берегов клонилась трава, унизанная капельками росы. Вдали, на повороте, показались гривастые заросли камыша. Все так же на носу лодки сидел Ленька, белея чубом, а сзади с лопатой в руках — Олег. Капитан зорко всматривается в даль. Он опускает в воду лопату то слева, то справа от себя, и лодка плывет ровно, почти не качаясь. Она нагружена изрядно. Тут и мешок с харчами, и одежда, и удилище, и ведро, и котелок. Два весла пока лежат без дела. Их заменяет старая лопата с короткой ручкой. Олег выпросил ее у конюха.
Проплыли еще два поворота, и наступило утро. За холмами, в неожиданном для мальчиков месте, пожаром вспыхнуло солнце. Заблестела, заиграла всеми цветами река, покраснели глиняные кручи. И тут Олег и Ленька увидели на берегу маленького песика. Он бежал по круче во всю прыть. Солнце слепило, смотреть было трудно, и путешественники сперва подумали, что это скачет волчонок. Но почему у волчонка такие короткие ножки, да к тому же они еще и кривые? Или такая порода?
Вдруг в лодке раздался крик и смех. Да и как же тут было не смеяться? Это же не волчонок, а Черныш! Это он сопровождал «Нырок» от Грушовки. Бедняга бежал и не сводил глаз с лодки. И сейчас взгляд у него был печальный, рот открыт. Черныш тяжело дышал. Леньке жалко стало Черныша. Почему животное должно так страдать?
— Вот, оказывается, кого мы приняли за волка! — сказал Олег. — Стыд! Позор на наши головы! Принять такого паршивого недоросля за настоящего волка! Хорошо, что в лодку к нам не сиганул. Мог бы насмерть перепугать.
— Вот она, Олег, настоящая верность! — мечтательно сказал Ленька. — Безъязыкое существо, а смотри какая преданность! Позавидовать можно. Сколько километров Черныш бежал по берегу? Умнейший пес, я тебе давно говорил…
— Замолчи! — перебил Олег. — «Умный, преданный»! Горе с этим твоим умником. Что мы с ним теперь будем делать? Это он так будет мчаться до самой Сухой Буйволы? А в Сухой Буйволе, это я тебе не раз говорил, есть и волкодавы… Вот и конец твоему Чернышу! И если ты говоришь, что он сильно умный, то зачем же он как настоящий дурак сам лезет в пасть волкодавам?
— Значит, Олег, судьба… — Ленька тяжело вздохнул. — Что тут объяснять? Эх, беда! Грушовка далеко. Куда теперь его? Эй, Черныш! За каким дьяволом бежал? Погибели своей захотел?
— Чего он хочет и чего не хочет, теперь не важно, — серьезно сказал Олег. — Важнее всего подумать, что нам делать с этой чересчур умной собакой. Убить?
— Да ты что?
— Испугался!
— Останови лодку! — крикнул Ленька. — Причаливай к берегу! Ой, бедный Черныш, какой он мокрый! Мчался по траве, под ноги не смотрел.
Олег привстал, усиленно загребая лопатой воду. Накренившись, «Нырок» поплыл наискось и легонько поцеловал носом глиняный берег. В ту же минуту Черныш пулей влетел в лодку. Его кривые лапки, усатая морда — весь он намок от росы. Дрожа и скуля, Черныш забрался Леньке на колени и виновато, как воришка, посматривал на своего хозяина. Глаза у него были грустные, усталые.
Ленька, поглаживая беглеца, улыбался. Олег злился. Он покосился на друга и сказал:
— Тебе весело? Улыбаешься? Давай лучше обдумаем и решим, как быть с Чернышом.
Ленька помрачнел. Олег задумался. Он рассуждал так: взять Черныша с собой — плохо, не взять — тоже плохо. Как же поступить? В Грушовку его не отправишь — далеко. Высадить на берег и уплыть? Это было бы жестоко… Кругом пустынная степь и река. Черныш будет бежать и скулить, потом уморится, отстанет и погибнет голодной смертью. Ленька умрет от горя, глядя на Черныша. А если все же взять? Тоже жить ему недолго — до первой встречи с волкодавами…
Глава XIII
«Мы веселые, нас на борту трое…
Так они молча простояли возле берега минут двадцать. На Черныша не смотрели: стыдно было. Ленька даже не гладил его: рука не поднималась. И вдруг Олег встал и торжественно, как это он умел, сказал:
— Лень! Капитан принял решение!
— Какое?