— Рубашка красная, вид ничего, знаменосный… Овцы будут шарахаться!
Марфутка всплеснула руками и рассмеялась.
Леньке было не до смеха. Этот паренек с рыжим, давно не стриженным чубом, в побитой молью войлочной шляпе косился на него исподлобья, часто шмыгая носом. Что-то еще гундосо процедил сквозь зубы, а что, Ленька не понял. Взял Ленькину ярлыгу, повертел в руках и отбросил в сторону. Потом вдруг объявил, что желает помериться силой. Не дожидаясь согласия Леньки, снял рубашку (наверно, боялся изорвать), бросил шляпу на траву. Не успела Марфутка сообразить, что здесь случилось, как парнишки цепко обнялись, и Андрейка заскрежетал зубами. Не выпуская друг друга из объятий, они сопели и рассерженными петухами топтались на месте, приноравливались. Неожиданно Ленька так зажал голову Андрейки, что огненная чуприна встала дыбом. И взлохмаченный чуб, и серое, пятнистое лицо, и маленькие, злые глаза делали Андрейку в эту минуту страшным. Казалось, он готов был поднять Леньку и ударить об землю, но не делал этого только из жалости. Перепуганная, Марфутка, бегая вокруг, не знала, как их разнять. Она была уверена, что сейчас произойдет что-то страшное: Андрейка не только осилит Леньку, а сгоряча убьет или искалечит.
И вдруг Ленька, багровея и натужась, уперся головой в живот своего противника. В тот момент, когда на спине треснула его любимая красная рубашка, Ленька ловко поддел ногой ногу Андрейки, и тот упал как скошенный. Тогда Ленька коршуном навалился на Андрейку и не давал ему подняться.
Борьба давно кончилась. Ленька с грустью осматривал разорванную рубашку, Марфутка сочувствовала ему, говорила, что все это можно зашить. Андрейка, тяжело дыша, лежал на траве. Стыдно было вставать.
— Вставай, Андрейка! — сказала Марфутка. — Дивлюсь, и чего вы, как бараны, схватились!
Андрейка поднялся, болезненно кривя и покусывая губу.
— Это у вас в Грушовке умеют делать такие подножки? — Голос у него был охрипший. — Ловкач…
— При чем тут подножка? — ответила Марфутка. — Просто у Леньки силы больше.
— Это мы еще посмотрим, — бурчал Андрейка. — На этом я не остановлюсь.
— Лучше не лезь к Леньке.
— Помолчи, защитница!
— Ох, Андрейка, какой ты злюка! — Марфутка подошла к нему. — Дай Леше руку и подружитесь. Ну, протяни, протяни!
И Андрейка, сам не понимая, как это случилось, потупил глаза и протянул руку.
— Ладно, — сказал он, — мы еще померимся. Время будет.
Так началась дружба. Андрейка, словно ничего не случилось, был ласков, разговорчив. Сам пошел и принес Ленькину ярлыгу, показал, как ее носят на плече и как ловят ею овец. Развеселился, даже спросил о Черныше. Это так обрадовало Леньку и Марфутку, что они готовы были расцеловать Андрейку.
— Дивлюсь, почему Черныша не взял сюда?
— Побоялся, — искренне сознался Ленька. — Волкодавы вмиг прикончат.
— Чепуха! — Андрейка сплюнул через губу и начал сворачивать цигарку. — Мы защитим! Собаки мне знаешь как подчиняются! По команде! Одно мое слово — и как шелковые. Так что беги и тащи сюда Черныша… Пусть приучается стеречь овец. Где он?
— В погребке.
— Зачем же животному сидеть в темнице? — смеясь, сказал Андрей. — Мчись и неси сюда, на простор.
Веря тому, что так и будет, как сказал Андрейка, Ленька побежал на кошару за Чернышом.
— Хороший парень Ленька! — сказал Андрейка.
— Ты с ним подружись, — посоветовала Марфутка.
— А разве мы уже не дружим? Друзья тоже сперва силы пробуют.
Часа через полтора Ленька явился с Чернышом. Бедный песик, находясь в погребе, похудел, помрачнел. Андрейка взял его на руки, поднял на ладонях, точно взвешивая, осмотрел покрытый редкой шерстью розовый живот, заглянул в уши, потрогал пальцем влажный нос.
— Какая порода?
Ленька не ждал такого вопроса. О породе Черныша никто еще не спрашивал. Не зная, как ответить, сказал то, что пришло на ум:
— Разве не видать? Пудель английский.
— Это-то я вижу, — тоном знатока ответил Андрейка. — Нос у него холодный, это уже примета точная. Только настоящие пуделя бывают малость поболе. Этот же чересчур крохотный.
— Это пудель карликовый, — не задумываясь, отвечал Ленька. — Есть такая уменьшенная порода.
— Разве что карликовый, — согласился Андрейка и подмигнул Марфутке. — Ну так что? Начнем испытание? Порешим, друзья, так: выживет — будет жить, погибнет — все, конец. Так, что ли?
Обычно Андрейка задавал такие вопросы «для порядка», как говорил об этом сам. Поступал же всегда, не дожидаясь ответа и совета, как ему заблагорассудится. Поэтому тут же позвал собак, и три волкодава, оставив сакман, понеслись на зов хозяина. И когда они примчались, стараясь понять, зачем их позвали, у Андрейки не дрогнула рука, и он хладнокровно опустил Черныша на землю. Марфутка вскрикнула и закрыла фартуком глаза. Ленька отвернулся: ему тяжело было видеть смерть Черныша.