В городе гулко бил колокол. По дороге Палий обогнал людей, торопившихся в Фастов. Они гнали табуны скота, везли домашний скарб на возах, женщины несли на руках детей. Многие люди были вооружены. Это окрестные крестьяне шли под защиту фастовских стен. На площади, где всегда происходили сходки, толпился народ. Палию пришлось сойти с коня и сквозь толпу пробраться к центру площади. Семен вскочил на сбитый из досок и положенный на бочки небольшой помост, где уже стоял Корней Кодацкий, помощник и товарищ Палия. Он размахивал шапкой, пытаясь успокоить людей.
— Поляки или татары? — спросил его Палий.
— Гетман Яблуновский ведет жолнеров на Фастов.
— Рано паны начали, — сказал Палий. — Я ж их как будто еще не очень тревожил. Ну, выгнал какой-то десяток самых лютых из поместий. А много их идет на нас?
— То неведомо, сторожевики их вблизи не видели.
— Казаки! — поднял Палий руку. Толпа постепенно затихла. — Панове казаки, разве нам впервые оставлять соху и браться за саблю? Не пустим ляхов в Фастов — и всё тут!
— Не пустим! — сотрясли воздух сотни голосов.
— А коли так, то идите по своим сотням и готовьтесь к бою! Стены еще раз осмотрите, пороху чтоб хватило у всех; каждая сотня свое место на стене знает, и что делать — тоже. Всем сотникам сейчас собраться у меня на раду.
— А как же нам? Куда нам пристать? — спрашивали Палия крестьяне.
— Вот вам начальник! — Палий хлопнул по плечу Корнея. — Он сейчас наведет порядок. Корней, принимайся за дело, конных отдели особо, у кого есть оружие — тоже отдельно, а тех, кто с вилами и косами, поставь на южную стену, достань им немного сабель, мушкетов. Что дальше делать — я скажу.
В большой светлице уже собрались сотники. Все выжидающе молчали. Палий, засунув правую руку за широкий синий пояс, спокойно заговорил:
— Только что прискакал еще один сторожевой казак. Яблуновский ведет на нас войско — пешее и конное. Я так думаю: рейтары будут к полудню, а пешие придут под вечер.
Палий встал из-за стола и продолжал стоя:
— По всему видно, Яблуновский хочет захватить нас одной конницей. Да ведь это нам не в диковинку. Не об этом забота. Плохо, если Яблуновский возьмет нас в осаду. Как вы, хлопцы, думаете?
Первым откликнулся брат Федосыи, Савва:
— Нам ждать никак нельзя, земля еще не вспахана, а если не посеем озимые, что на тот год есть будем? Нельзя допускать осады.
— Правда, правда, — зашумели сотники, — надо давать бой. Выйти за стены.
— Не так-то просто дать бой в поле! — сказал сотник Часнык, вошедший в комнату позже других. — Только что прискакал мой казак, он из дому едет. Рассказывает, что видел тысячи две с лишним рейтар и драгун. А еще пеших тысячи полторы будет, да пушки. А у нас сколько? Конных казаков и полторы тысячи не наберется.
— Не послать ли нам за помощью в Богуслав к Самусю или в Брацлав к Абазину? — спросил кто-то.
Все взгляды обратились к Палию. Палий покачал головой, продолжая смотреть в одну точку:
— Нет, помощь не поспеет, да и кто знает, лучше ли у них самих. Однако встречать придется в поле. Моя думка такая: сейчас Ябшуновский попробует пойти с ходу на ворота, но, ожегшись, будет ждать пехоту и пушек. А нам и надо разбить его до прихода пехоты. Сделаем так: пять сотен станут в анегуровском лесу, пропустят вперед драгун и рейтар. Всех остальных я посажу на коней. У кого нет коня, тех вместе с крестьянами поставить на стенах. Яблуновский через болота лезть не будет и, конечно, пойдет на приступ со стороны Снегуровки; когда ему не удастся ворваться в город наскоком, он отойдет. Тогда ему в хвост и ударят казаки, а мы — из города. Пока подойдет пехота, от рейтар и драгун только название останется, а мы за стены отойдем. У кого другая думка, говорите?
— Нету другой! — крикнул Часнык.
— Значит, порешили? — еще раз переспросил полковник. Сотники утвердительно закивали головами. — Савва, ты поведешь казаков в засаду, бери все бывшие реестровые сотни да еще сотню Часныка. И торопись, мешкать никак нельзя. Сигналом тебе будет пушечный выстрел из крепости. Поезжай быстрее, да гляди — не выдай себя раньше времени, — кивнул он вдогонку Савве.
Палий вошел в соседнюю комнату и остановился в удивлении: посреди хаты стоял одетый по-боевому Семашко и старательно точил саблю на колене. За плечами у него висел польский кремневый мушкет, за поясом торчали прямой ударный пистоль и сдвоенная пороховница. Парень не слышал, как вошел Палий, а тот, в свою очередь, сделал вид, что ничего не замечает, прошел и сел за стол, раскрыв часослов.
— Ты сынку, все выучил на сегодня? Подойди, я спрошу тебя.