– И́льва, – обратился он к женщине. – Что ты думаешь о своей нынешней жизни?
– Ничего не думаю, – ответила рабыня. – А что надо думать, хозяин?
– Ну ты же пару месяцев назад не предполагала, что лишишься свободы и станешь жить с рабским ошейником вдали от своего дома.
– Жизнь моего народа тяжела и непредсказуема, – после продолжительной паузы начала говорить Ильва. – Вчера ты просто ловишь рыбу и пытаешься вырастить овощи в скудной земле, сегодня ты идёшь грабить поселение в отдалённом фьорде, а завтра тебя убивают те, кто пришёл грабить твоё поселение. Надо жить сегодняшним днём, а излишне задумываться о завтрашнем дне неразумно. Этот день может и не настать.
Эразм немного опешил от такого фатализма. Он молчал и не знал, что сказать. Молчала и рабыня.
– Твои слова достойны, того чтобы их сказал какой-нибудь философ, – только и смог ответить Альберус.
– Философ? Кто это?
– Это человек, который много размышляет о том, как живут люди, и рассказывает о своих мыслях другим людям.
– Это глупо, – неожиданно прямолинейно ответила женщина. – Надо жить, а не рассказывать о том, что думаешь о жизни, но при этом так ничего не делаешь.
– Я начал этот разговор с другой целью. Как ты думаешь, почему я тебя купил?
– Ты захотел и купил, – просто ответила И́льва. – Нет ничего странного в этом. Ты мог и сделал. Тебе нужна рабыня, потому что ты не хочешь сам готовить, стирать и подметать полы. В поселении, где я жила, много рабов, поскольку их хозяева заняты более важными делами. К тому же иметь рабов престижно, это показывает статус.
– Я не хочу показывать статус таким образом, – сказал Эразм. – Ты права, мне нужен тот, кто работает по хозяйству и если бы я смог найти кого-то другим способом, то я не стал бы покупать рабыню.
И́льва смотрела непонимающим взглядом.
– Ты хочешь меня продать? – с нотками ужаса спросила она. – Прошу, хозяин, не делай этого! Я буду делать всё, что ты повелишь, только не продавай меня.
– Я не собираюсь тебя продавать. Я просто хочу заменить металлический ошейник, который оставляет раны на твоей шее. Закон не разрешает рабам ходить без ошейника, но допускает замену на кожаный или матерчатый. Но не сбежишь ли ты тогда?
– Я дам клятву перед богами, хозяин… я дам любую клятву, что не уйду от тебя даже если меня кто-то будет заставлять, – горячо заявила женщина. – В моём поселении меня никто не ждёт. Нет места на земле, которое я могла бы назвать своим домом и куда бы я желала вернуться.
– Хорошо, – сказал Эразм. – Ты дашь клятву, а потом мы пойдём к кузнецу и снимем этот ошейник.
Вскоре все трое в очередной раз отправились в правобережную часть Велгорода, но конечной целью был Плотницкий конец, в котором жили и трудились ремесленники различных профессий. Одним из них был кузнец-оружейник Алексей Акимов, старый знакомый Эразма, невысокий полноватый мужчина с весёлым характером. Почему они пошли именно к нему, а не к ближайшему кузнецу? Альберусу не хотелось лишних вопросов и последующих сплетен.
Вот они идут по Кузнечной улице, а вокруг слышны удары молотов по наковальням. Не хотелось бы жить в этом громком месте. И сразу на ум приходит квартал гончаров, расположенный рядом с их домом. Вот там достаточно тихо. Можно пройти рядом и не знать, что здесь трудятся ремесленники.
Пришли. Акимов оказался на месте и выслушав заказ лишь ухмыльнулся в свои пышные усы. Снять ошейник было не совсем рядовым делом, но всё действо заняло немного времени. Кузнец даже предложил на выбор несколько узких мягких кожаных ремешков, из которых подмастерье довольно скоро и ладно сделал неснимаемый рабский ошейник. Закон был соблюдён, а Ильва получила предмет, больше похожий на предмет воинской амуниции, чем на что-то позорное. Все остались весьма довольными произошедшим.
Проследив взгляд своей рабыни на развешенное рядом оружие, Эразм задумался. Закон позволял в исключительных случаях иметь рабам оружие. Но рабам не простым, а исполняющим обязанности типа управляющего. Если подойти к вопросу формально, то Ильва и является управляющей. Даже не так важно, что подчинённых рабов, ради которых и позволено иметь оружие, у неё нет.
– Пусть Гефест всегда благословляет тебя, – начал Альберус. – Скажи, Алексей, есть ли у тебя клинок, чуть больше простого ножа, но меньше короткого меча? Что-то вроде кинжала.