Как ни странно, но именно на острове Евпл почувствовал свою востребовательность. Если в Велгороде был важен официальный статус, признание от жрецов и администрации, то в Оланде главным было умение, а исцелять парень умел. Правда, почти все эти умения были теоретическим, – Евпл смотрел на действия Эразма, который потом объяснял, почему сделал так, а не иначе, – но за эти летние месяцы они перешли в практические.
Климат в Оланде и Велгороде довольно схож, люди тоже выполняли почти одинаковую работу. Следовательно, болезни и травмы были знакомы. Расчёт хозяина Евпла оказался правильным – у него появился дополнительный источник обогащения.
Особое внимание к целителю было, естественно, от женщин. Хотя Евпл внешне походил на многих северян – у него были светлые волосы и довольно высокий рост, – он отличался от них своими зелёными глазами. Это было очень необычно для тех, кто в массе своей был голубоглазыми, а всё необычное привлекает. К тому же на острове большинство жителей так или иначе были в близком родстве друг с другом, что имело определённые последствия. Стоит ли удивляться, что довольно скоро у парня появились не только знакомые девушки, но и две весёлые вдовушки. Теперь воспоминания о Роксане и Тирс не часто тревожили шестнадцатилетнего Евпла.
На супружескую неверность северяне имели специфический взгляд. Богатые мужчины имели до трёх законных жён и ещё бо́льшее количество наложниц. Поэтому такого понятия, как супружеская измена мужа почти не существовало. С изменой мужу дело обстояло несколько строже и за неё могли высечь жену, и надавать по зубам мужчине, залезшему ей под платье. Но дети жёны практически всегда считались детьми, рождёнными в семье. Отец – тот, кто вырастил, воспитал…
В начале осени Йон Ульссон задумал очередной поход и своей целью выбрал поселения, находящиеся к северу от Оланда. Там жили дикие племена, говорящие на чужом языке. Серебро искать у них было безумием, но вот разжиться множеством тёплых шкур – вполне возможно. Впереди долгая зима, которую точно переживут те, кто к ней основательно подготовится.
Йон решил взять с собой и Евпла. Предстоящий грабёж хоть и не виделся опасным, но было бы глупо умирать от стрелы дикаря. Сам целитель, разумеется будет находиться среди тех, кому поручат охранять лодки, и в бой не пойдёт. Да и не умеет он владеть мечом или копьём – пользы от него в битве будет мало.
Воинов, пожелавших пойти в набег, собралось на две лодки. Всё-таки большинству хочется плыть на южное побережье моря, чтобы пощипать имперцев и захватить предметы роскоши. Но Йон Ульссон придерживался прагматизма – монетами и шёлком зимой не согреешься.
Плыли четыре дня. По ночам заметно холодало и все высаживались на берег и грелись у костров. Бояться тут некого – из ближайших лесов огонь не виден, да и кто рискнёт напасть почти на сотню воинов? На самом деле, опытных воинов было не так уж много. Большинство составляли молодые люди, почти не успевшие попробовать вкус чужой крови. Вот в таких набегах на диких скотоводов они и набирались боевого опыта.
Евплу было всё в новинку. Берег был низким, каменистым и очень изрезанным. Путь к нему часто преграждало множество небольших островков, которые было решено обходить издали по морю. Если бы на лодках не было тех, кто уже неоднократно бывал здесь, то найти места проживания местных людей было почти невозможным делом.
Наконец показались нужные ориентиры и воины приободрились. Впереди довольно людное место, куда в это время сходятся рыболовы, охотники и скотоводы и устраивают многодневных торг-обмен. Лодки вытащили на лесистый берег и завалили срубленными ветками для маскировки. Оставили полудюжину воинов для охраны, а весь остальной отряд скрылся в лесу.
– Сколько нам тут сидеть? – спросил Евпл.
– Дня два или больше. – ответил пожилой северянин. – Пока воины дойдут до места, а на это уйдёт пол-дня, пока осмотрятся, пока нападут… Да, не менее двух дней уйдёт на всё.
– Почему ты здесь, а не со всеми? Ты же опытный воин.
– Опытный, верно. Но опыт – это ещё и множество ран, которые со временем начинают мешать пользоваться оружием. В длительной битве я не принесу много пользы, а вот стоять в охранении пока могу. Через несколько лет я уже и на охрану лодок сил не найду.
– И какую часть доли от награбленного получат те, кто сейчас охраняют лодки?
– Мы получим по одной доли. Ушедшие в разведку молодые воины получат две доли, а опытные – три. Ну а ты ничего не получишь в любом случае. Рабам доля от захваченных трофеев не положена, – усмехнулся мужчина и замолчал.