Наевшись, Евпл проверил надёжность закрытого окна, замка и запора на двери. Ночь была беспокойной, ему казалось, что кто-то периодически пытается зайти к нему. Рано утром он встал и вышел из комнаты. В коридоре никого не было, как и в столовом зале – все ещё спали и лишь охранник сидел около двери. Парень удостоился слегка удивлённого взгляда, но вопросов не дождался, так как мужчина был довольно сонным. Благополучно выйдя из гостиницы, Евпл опять направился на восход. На улицах встречались редкие пешеходы – город уже начал просыпаться и люди спешили на работу.
До Бремы идти было более двух часов. Парень не вызывал внимания у людей, одежда его уже запылилась, а за плечами висел настолько тощий мешок, что задерживать на нём внимание было ниже достоинства обычного горожанина.
Город не был большим и путь до его окраины занял не более получаса. По сторонам от дороги виднелись поля, по периметрам которых были канавы, заполненные водой. Евпл подумал, что для такого количества канав рядом должна находиться большая река. В этом он убедился примерно через час неспешной ходьбы. Река оказалась раза в три у́же Волхова и ничем не примечательной, по-крайней мере в том месте, где её по мосту переходил Евпл. Название такой неширокой реки нисколько не интересовало парня и он по-прежнему продолжал путь к своей цели. Менее чем через час он наконец-то увидел Брему – большой торговый город на большой реке. Если бы не удивительная архитектура, то можно было бы сказать, что Брема похожа на Велгород тем, что также располагалась на обоих берегах и деловая часть находилась на правом берегу.
Поразмыслив, парень решил, что проживать в правобережной респектабельной части города будет ему не по карману и надо искать постоялый двор на этой стороне реки. Он даже усмехнулся – в Велгороде он тоже жил на левом берегу. Хотя город уже давно разросся далеко за свои стены, Евпл подумывал подыскать жильё внутри стен. Он решил, что так будет безопаснее, памятуя о недавнем чудесном взятии северянами какого-то имперского города. Но подойдя к реке Ве́сере (парень посчитал это хорошим знаком, поскольку его родная деревня По́ддубье находилась на берегу реки со сходным названием – Ви́шера) он обнаружил, что врагам на лодках добраться до центра города не представляет никакой сложности. Его недоумение услышали прохожие и один из них с неявной насмешкой указал на хорошую защиту водного пути к Бреме, находящуюся в устье реки. Там расположена Гавань Бремы, образующая с самой Бремой единый торговый город. Это было настолько необычным для Евпла, что горожанин звучно рассмеялся, видя недоверчивое выражение лица парня. Дружелюбно похлопав молодого собеседника по спине, бюргер было удалился по своим делам. Но Евплу хватило ума уцепиться за эту неожиданную встречу и спросить о хорошей недорогой гостинице, чем вызвал новую волну смеха.
– Запомни, парень, в нашем городе не существует понятия, объединяющего слова “хороший” и “недорогой”. Либо хороший и дорого, либо недорогой и далеко не хороший, а есть ещё дешево и плохо. Если кто-то тебе будет говорить про гостиницу “хорошая и недорогая”, то он либо получает от хозяина гостиницы плату за каждого приведённого постояльца, или сам является хозяином той гостиницы.
– Я ночевал в городе неподалёку и там была хорошая и недорогая гостиница.
– Да, в небольших городах ещё такое можно найти, но только не в Бреме. Ладно, ты вроде бы неплохой парень, и мне будет жаль, если тебя обманут в нашем городе в первый же день.
– Я буду благодарен тебе, уважаемый, за любой полезный совет.
– Пока не благодари, а просто немного расскажи о себе. Кто ты и зачем пришёл сюда.
Пришлось Евплу кратко рассказать о себе, умалчивая о многих подробностях своей жизни у северян. Теперь на лице бюргера отразилось недоверие, а когда он понял, что его лицо сейчас выглядит почти так же, как и лицо парня, над которым он смеялся недавно, то опять заулыбался.
– Тебе удалось, парень, удивить меня и несколько раз развеселить. Далеко не каждый день людям удается преподнести мне такие подарки. Хорошо, я помогу тебе, но не советом, а делом. Меня зовут Михель Сервет. Я содержу аптеку на правом берегу и живу там же. В моём доме есть небольшая комната, почти каморка, которую могу тебе сдать за вполне разумные деньги – один флорин за две ночи, включая скромный завтрак, ужин. Если ты будешь настолько расторопен, и сможешь мне помогать, то твоё проживание будет бесплатным. Что скажешь?
– Я согласен. Тем более, я немного знаком с работой лекаря.
– Хм… деятельности лекаря и аптекаря внешне похожи… ну как левая часть Бремы на правую, но различия огромны. Идём, чтобы разговаривать не обязательно стоять…
Каморка, которую снял Евпл, действительно была очень небольшой, даже меньше, чем комната в гостинице, где он останавливался. Но парень разумно предположил, что в любой гостинице Бремы за съёмное жильё с него возьмут дополнительно ещё два флорина, а оно будет лишь на пару шагов длиннее и на столько же шире. К сожалению, каморка не имела окна. Упомянутые скромные завтраки и ужины были похожи на лёгкий перекус, приготовленный весёлой крестьянкой, о которой он с теплотой вспоминал в последние дни.
Сервет был женат на почти тощей женщине по имени Марта, и та подтверждала всеобщее мнение, что все худосочные рано или поздно становятся сварливыми и несносными. Михель почти любил свою супругу, но в нередкие часы отчаяния он поднимал взор к небу и почти беззвучно молвил одну и ту же фразу: “Куда смотрели мои глаза?!” Марта встретила мужа пристальным взглядом, который тот, по-видимому, всегда стремился игнорировать, но не в этот раз.
– Этот юноша будет проживать какое-то время в том чулане, где раньше хранились мои склянки.
– Он будет спать там один?
– Конечно, у него же нет семьи, – ответил удивлённый Михель.
– Я не спрашивала про семью, – начала злиться Марта. – Я лишь спросила, сдал ли ты ту комнату ему одному или будет ещё кто-то.
– Да как там могут проживать два человека? Там и одному-то тесно.
Марта молча развернулась и пошла по своим делам, а Евплу показали его новое жилище. “Бывает и хуже” – подумал он, но ничего не сказал. Михель потратил ещё немного своего времени для ознакомления парня со своим домом, а потом продемонстрировал свою аптеку.
Торговый зал, если так можно назвать довольно небольшую комнату со многими полками, на которых стояли ещё более многочисленные склянки, колбочки и бутылки, был тускло освещён дневным светом. Если бы не несколько светильников, то вряд ли бы сюда заходили люди по собственной воле. Хотя, справедливости ради, мало кто вообще идёт в подобные места без крайней нужды.
Как-то так получилось, что в Велгороде Евпл ни разу не был у лекарей-травников и не представлял себе обстановку их лавок (жилище Сигрид не в счёт), но если Михель сравнивает аптекарей с элитой, а травников с кем-то вроде чернорабочих, то желание посетить последних пропало окончательно. Хорошо, что аптекарь не поинтересовался мнением парня о своей лавке. Тот не любил лгать без веской причины, а высказать правду в данном случае не хотел. Чтобы хоть как-то показать свою благодарность к человеку, давшему ему приют, он начал расспрашивать о содержимом во всех этих стеклянных емкостях. Аптекарь с готовностью отвечал и было видно, что тот если не влюблён в своё ремесло, то относится к нему очень даже трепетно.
Во время объяснений Михель открыл входную дверь и свежий воздух ворвался в чуть затхлое помещение. Над дверью со стороны улицы висела вывеска, означающая по замыслу аптекаря, на полезный для здоровья товар. Парню было совершенно неясно, как это можно было понять по улыбающейся человеческой физиономии, окружённой змеями.