Те вернулись в поселение позже часа на два. Оказалось, что кто-то перед уходом предложил восполнить убывшее население тем способом, каким солдаты всегда отмечали свою победу, и пехотинцы с абордажниками отнеслись к этой идее со всей ответственностью, не особенно обращая внимания на возраст туземок. Капитаны, конечно же, высказали своё недовольство случившимся, но, поскольку, прямого запрета не было, то и наказывать по-сути было не за что.
Следующие два дня всем было не до удовольствий – деревья спиливались с большим трудом и под вечер все были настолько уставшими, что даже лишний раз пошевелить рукой или ногой казалось чуть ли не подвигом. В итоге, каждый из трюмов был на треть загружен тяжёлой древесиной, дабы в случае чего можно было бы взять чего-то ещё.
Евпл же в эти дни занимался поиском хранилищ силы у оставшегося в живых населения деревни. Из полутора сотен лишь у одной женщины нашлось такое, но было настолько неразвитым, что стало понятно – даже при всём желании ничего путного не выйдет. “Сколько же поколений назад жил её предок, который получил дар?” – спросил себя парень и сам же ответил себе: “Это было очень давно, скорее всего”...
Через три после отплытия береговая линия в очередной раз сделала изгиб и теперь корабли плыли почти строго на восход. Капитаны и Евпл обрадовались, поскольку это означало, что если всё так и будет продолжаться, то, скоро они проделают примерно половину пути до хиндских государств.
Дни были похожи один на другой и развлечение начиналось лишь когда на берегу появлялось какое-нибудь поселение. Если местные жители были благоразумны, то с помощью металлических ножей и стеклянных бусинок у них выменивали продовольствие, но в большинстве случаев аборигены проявляли воинственность, неблагоприятно сказывающуюся на их долголетии. Продовольствие перегружалось на корабли уже бесплатно, а взамен моряки оставляли женщин, как говорится, в интересном положении.
Подобное продолжалось много дней, пока на одном из ровных песчаных побережий Евпл не увидел то, что не сможет забыть, наверное, до конца своей жизни – на берегу были вкопано множество столбов, с привязанными к ним телами людей. Никого рядом не было и парень решил сойти на берег, чтобы получше разглядеть итог разыгравшейся драмы. Подойдя поближе Евпл увидел на всех телах отверстия величиной с кулак. По обуглившимся краям ран парень понял, что лишь одна сила могла проделать такие дыры – сила стихии огня. Узнавать, где сейчас находится тот, кто умертвил таким необычным способом с полсотни людей ему не захотелось.
Парень быстро вернулся на корабль и просидел безвылазно в своей каюте до самого утра, размышляя о том, что ещё один владеющей силой человек использует её для своих забав. Да, у Евпла есть какая-то защита от стихийных атак, но он не может предусмотреть все возможные виды агрессии и рано или поздно окажется беззащитным перед коварным врагом, который может при первой встрече и не проявлять свои возможности. Многие последующие дни он провёл в медитации и размышлениях о новых видах защитных амулетов и не обращал внимания на происходящее за пределами своей каюты, разрешив отвлекать себя лишь в случае реальной угрозы.
Парусники постепенно продвигались на восход и капитаны редко когда обращали особенное внимание на берег. Да и смотреть там было не на что – песок и густые деревья за ним. Правда, иногда попадались и открытые участки, где можно было увидеть людей, но ничего значительного и удивительного не наблюдалось. Все уже привыкли к местному пейзажу и только вперёдсмотрящие напряжённо смотрели вдаль.
Лишь когда на таких лугах виднелись стада пасущихся животных, флотилия останавливалась и многие сошедшие дружно устремлялись пополнять запасы мяса и другого продовольствия. Несколько раз случались недоразумения, когда скот оказывался принадлежавшим жителям ближайшего поселения. Тогда поступал приказ выкупать туши убитых животных, с намерением мирно решить возникшую проблему. Чаще всего так и выходило, поскольку мало кому из скотоводов хотелось воевать с большим количеством хорошо вооружённых людей.
Иногда местные, довольные предметами, полученными в виде компенсации, начинали предлагать и многое другое, что у них было: фрукты, овощи, мелких животных, шкуры, посуду, оружие. Женщины вели себя различно – где-то откровенно заигрывали с пришельцами, а в других поселениях скрывались в своих домах. Моряки имели строгий приказ не вести себя грубо на чужой земле, – поскольку флотилии ещё надо будет возвращаться обратно, – и недоразумения случались довольно редко.