Кирс плыла на корабле и слёзы тонкими струйками текли по её щекам. Она размышляла над своей жизнью и грусть охватывала её всё больше и больше. За спиной тридцать лет, а впереди – неизвестность. Чего она добилась за прошедшие годы? Да ничего, лишь разочарования и горечь утрат были её достижениями. Когда она проживала в Велгороде, то почти каждый день просыпалась и ждала слова отца “Дочь, император позвал меня в столицу!” Кирс даже особо не утруждалась в поисках подруг, поскольку надо будет вскорости уезжать, но год сменялся следующим годом, а так ничего не менялось.
Потом она поняла – жизнь проходит и стала намекать отцу, чтобы тот подобрал ей жениха. Тот всё быстро понял, и вскоре она стояла с почти незнакомым мужчиной в храме Геры, получая благословения жреца. Любила ли она своего мужа? Вряд ли. Возможно, в будущем бы и родилось какое-то чувство, но через несколько месяцев он странным образом погиб недалеко от Велгорода.
Затем случилось желанное – отца пригласили работать в Восточный доминион. Далеко не в столицу, но всё-таки это можно воспринимать как повышение по службе. В Тарсе Кирс понравилось почти всё, кроме очень жаркого лета, хотя это и лучше, чем слишком холодная зима в далёкой северной провинции. За ней начал ухаживать один из новых сослуживцев отца, и вскоре весной была сыграна свадьба. Как назло, в июле началась эпидемия холеры и погибла примерно десятая часть жителей провинциальной столицы, в том числе и её второй муж.
Опечаленная Кирс махнула на себя рукой и всё время стала проводить в четырёх стенах, но вот появился Евпл, – её давний знакомый, – и ещё молодая и почти красивая женщина приободрилась. В её голове всеми красками заиграла фантазия и она начала чего-то ждать, но тому даже в голову не пришло посмотреть на свою знакомую как на женщину. И вот теперь Кирс плывёт в неизвестность.
Есть ли у неё надежды? Да! Теперь она покажет всем, что с ней придётся считаться. Более того, она получит всё, чего была лишена – положение, мужчин, богатство и, возможно, детей. Да, детей. Их у неё будет много, и этот Евпл ещё пожалеет, что отринул ту, которая могла бы дарить ему счастье на протяжении многих десятилетий, если не столетий!
Кирс гордо вскинула голову, и на её щеках, совсем недавно мокрых от слёз, заиграл румянец. Если бы кто в последнее время наблюдал за ней, то удивился бы такой быстрой перемене облика, но все были заняты своими насущными делами и не интересовались старой девой, зачем-то стоящей на носу парусника и смотрящей в сторону заходящего солнца.
Для кого-то это был только очередной уходящий день, а для кого-то – важная веха в жизни.
Глава 14
Последующее плавание прошло почти как во сне, – Кирс внезапно скосила морская болезнь, и до самых Геркулесовых столбов она почти беспомощная пролежала в своей каюте. Это было странно, поскольку это было не первое путешествие на корабле. Хорошо, что иногда приходил Гликон с Лилитой и как мог облегчал её страдания. Как говорят, всё плохое рано или поздно заканчивается, и вот Кирс сошла на берег на Лесном острове – самом большом из Пурпурных островов.
Парусники причалили, дабы запастись питьевой водой, провизией и загрузиться вином. Уже давно было замечено, что если бочки с продукцией местных виноградников долго перевозить в трюмах, да ещё и жарким летом, то вино от этого становится только лучше и приобретает неповторимый букет.
Вместе с Кирс на берег сошло и немало мужчин – будущих жителей Лисаса, которых до этого довольно придирчиво выбирали из множества желающих переселиться на далёкий остров, где люди вольготно живут вдали от имперских чиновников и других неодолимых проблем. Женщина на протяжении нескольких дней рассматривала будущих соседей и пришла к мнению, – все они не стоят её внимания – это вчерашние земледельцы и ремесленники, неудачники, не пригодившиеся на родине.
К парусникам подошло немало местных жителей, которые знали, что в прежние годы на них можно было бесплатно отправиться в новые земли, но сейчас их уже не пускали на борт, – слишком много бездельников успели перебраться на остров Аналаманжа. Несколько лет пришлось потратить магистрату Лисаса, дабы заставить всех людей понять простую истину, – человек сам является творцом своего счастья. Рано или поздно колонисты начали усердно трудиться, и теперь почти никто не желал, чтобы к ним приплывали отбросы общества и селились поблизости.
На Собачьих островах Кирс стала невольной свидетельницей почти первобытного разгула похоти и благоразумно просидела почти всё время в своей каюте. Эти внешне безжизненные земли были мало привлекательными, и она сходила на берег лишь несколько раз по настоянию капитана, постоянно напоминающего о долгом последующем плавании. В один из таких разов Кирс увидела далёкую одинокую женскую фигуру, неподвижно стоявшую на холме и взирающую на копошащихся внизу людей.