«Ну, ни фига себе, проверки на дорогах! Это ж кто такое придумал — дракон, принимающий ванны из палой листвы?! Лишь бы искать не начал, а то лупанет от досады по стволу хвостом, и меня, когда найдут, скатают в трубочку и положат у кровати Отпрыска вместо коврика».
Секунды растягивались, подобно жевательной резинке, прилипшей к пальцам. Лис слышал учащенное биение сердца и возмущенный шорох негодующих муравьев. Дракон не подавал признаков жизни. Впрочем, к огорчению Лиса, и признаков смерти тоже.
«Ну и шо это было? Не стану настаивать, я не лакомый кусочек, но все же просто аж обидно! Пару раз мясорезкой своей над ухом щелкнул — и все, прошла любовь, завяли помидоры?!»
Лис выбрался из укрытия и по-пластунски, стараясь не шуметь, переполз к раскоряченному во все стороны вывороченному корневищу. Меж толстыми его щупальцами с комьями прилипшей земли легко было, притаившись, наблюдать за округой. Дракона видно не было, хотя опытный глаз прирожденного стрелка заметил нарушенный слой опавших листьев шагах в двадцати от укрытия.
«Улетел он, что ли? — Лис еще раз недоуменно оглядел место недавней встречи. — Да нет, было бы слышно. А куда ж тогда делся? Опять же, преследовать не стал, а это и вовсе странно… — Он поднялся во весь рост, отряхиваясь. — Вот же, хотел придать себе вид, как после схватки с драконом, — пожалуйста, любой каприз, и все за бесплатно! Даже обманывать никого не придется.
Но все же, если оставить в стороне мордобой и прочие невооруженные провокации, — фигня какая-то получается! Шо это за дракон-философ, ищущий уединения посреди лесной чащи? Здесь с его габаритами особо не развернешься, — он сделал несколько шагов к месту недавней стычки. — Стоп. Шо-то я туплю. Все ж прозрачно, как воды Байкала: дракон прилетел сюда только шо, это к гадалке не ходить — я видел его тень, — и зашхерился так, что в упор не разглядеть. И не где-нибудь, а возле тракта, по которому должны провезти юного Дагоберта Дагобертыча. Судя по тому, шо там, в крепости, поют насчет змеиного семени, это как раз та самая морда поддержки, которую хотела бы отловить Брунгильда. Как пить дать, дракон в полете срисовал движущийся кортеж и нашел удобное место для наблюдения. Чего удивляться — я и сам его выбрал для этой же цели».
Лис сделал несколько шагов.
— Уважаемый звероящер, я сто раз извиняюсь, но пока не началось, есть настоятельная потребность обговорить несколько мелочей, касающихся нас обоих.
Длинный шипастый хвост, словно бич, обвил ноги Сергея, молниеносно свернулся в тугое кольцо, а затем выпрямился, запуская господина инструктора волчком в сторону поваленного дерева. Лис пришел на руки, кувыркнулся, гася энергию, и, поднявшись, возмущенно фыркнул:
— Ну вот, началось! Зачем, спрашивается, это было делать?
— Между прочим, ты мне сапогом нос разбил! — послышалось в ответ. — Это же надо так с размаху в ноздрю попасть!
— А не надо разбрасывать ноздри, где попало!
— Ты об этом хотел поговорить? Да я тебя самого вмиг разбросаю, где попало! — возмутился дракон, в мгновение ока принимая человеческий облик.
— Все, ладно, аргумент принят. Мы квиты — мир, дружба, жвачка, китайские вьетнамки! Мои извинения за разбитый нос! Но вы так удачно замаскировались.
Лис с интересом начал разглядывать собеседника. «Да уж, и в человеческом образе задача не выделяться в толпе была бы ему не по силам». И в своем-то мире Лис считался вполне себе рослым, не всякий здешний абориген макушкой достигал его носа. Этот же был на полторы головы выше и раза в два шире в плечах. Могучий торс его был покрыт чешуйчатым панцирем какого-то блекло-желтого с сероватым отливом цвета. «На железо не похоже, — подумал Сергей. — И не золото. — Насколько он мог заметить, в драконьем облике незнакомец был точно такого же цвета. — Скорее всего, и человека-то здесь нет, — подумалось Лису. — Одна видимость, наведенная галлюцинация».
— Переходи к делу, если не хочешь стать моим обедом!
— Даже ужином не хочу. Уважаемый, простите, не знаю, как вас по имени, я ж так понимаю, вы тут в засаде засели, или это такой ритуал сезонной линьки?
Черные глаза незнакомца стали наливаться кровью — на огненно-красном фоне антрацитом темнели зрачки.
— Ты думай, что говоришь!
— Стараюсь. Вот шурупал, шурупал мозгами, и шо-то мне кажется, будто вы здесь дожидаетесь принца Дагоберта с его матушкой.