30го 6го 2231.
Наконец-то смогли связаться с базой. На этот раз обещали выслать челнок, как только утихнет ветер. Интересно, чем они обеспокоены больше - состоянием Грога или ожившим растением? Хотел бы я поменяться с ними местами и посмотреть, как эти бумажные черви попытаются не сойти с ума, пока тело сотрясает дрожь, а в ноздри лезет отвратительный запах гниения.
Чтобы хоть как-то отвлечься, просмотрел информацию о растении - полая костная основа, покрытая корой, внутри сок и нечто, напоминающее кровь - что же ты такое?
Грог по-прежнему в медотсеке. В сознание не приходит. Вновь ощущение сквозняка, за окном ветер и ледяное крошево...
31го 6го 2231.
С растением что-то произошло. За ночь кокон оторвался и лежал на полу. Мико клялся, что во все глаза смотрел за пришельцем, лишь на миг выйдя в туалет. Дурак! Кокон оказался пуст, что бы в нем ни находилось, оно прячется в недрах станции. Само растение потемнело, пульсация прекратилась. Я надел защитную перчатку и осторожно дотронулся до листьев. Они тут же надломились, обнажив полусгнившие кости, на пол упали темные капли. Не прошло и пары часов, как растение окончательно сгнило и развалилось. Почти сразу после этого запах ослаб, что позволило снять респиратор.
За оставшийся день мы обошли станцию, отсканировали каждый угол, обшарили каждую возможную нычку. Пусто. По правде говоря, я даже не знал, что ищу. Может в коконе и не было никого?
Вечером Мико предложил уничтожить оставшиеся семена. Я согласился. Мы вынесли их и сожгли в термопечи. Клянусь, вместе с треском я слышал стон.
1го 7го 2231.
Помощи все нет. Ветер яростно налетает на станцию. Кажется, он еще больше усилился. Ощущение, что даже тройные окна бьет дрожь.
Метеодатчики показывают, что непогода стихнет через пару дней. С базой связи нет.
Грог все еще лежит в медотсеке. Он ничего не говорит, не ест, не шевелится. Программа фиксирует жизнь, но сколько она продлится?
- Оно соединяться с ним, - тихо произнес Мико, - мы уничтожать, оно не отпускать.
Давай же, великан! Ты сможешь, я знаю!
2го 7го 2231.
Грог мертв. Сегодня навестил его, а по дороге назад приметил маленькую темную лужицу. Опустился на корточки, увидел еще одну лужицу под койкой. Инстинкт самосохранения сработал позже, чем я успел сунуть руку и коснуться мягкой склизкой массы. В тот же миг Грог дернулся и с внутренней стороны койки на пол упал большой белый червяк. Толстый, он проворно выскользнул и постарался уползти, но я успел достать его стулом. Пока червь переворачивался, я подскочил и раздавил его. Раздался жалобный вопль. Желеобразное тело затрясло, показались бледно-серые внутренности. Я топтал и топтал, пока противник не перестал шевелиться.
Мико сказал, что нашел меня спустя два часа рядом с останками червя. Говорит, я плакал и ругался одновременно. Мы перевернули Грога, его спина оказалась прогрызена, внутренности почти отсутствовали. В оболочке из кожи шевелились пять розовых комочков. Завидя нас они бросились наутек. Двух мы смогли убить, но остальные выскочили из медотсека и скрылись в вентиляции.
Три часа мы обыскивали станцию, ощущая долбанное дежа вю. И вновь ничего. Хитрые бестии каким-то образом избегали сканеров. Мы вернулись обратно. Грог уже затвердел и отяжелел, почти превратился в камень. Мы накрыли приятеля простыней, притащили тележку и перекатили на нее тело. Морга на станции не планировалось, пришлось выкатить беднягу на поверхность. Боже, как же там холодно!
3го 7го 2231.
Весь прошлый вечер и ночь обыскивали станцию. Пару раз замечали вытянутые тени, перебегающие дорогу. К утру валились с ног от усталости. Поспали пару часов, сменяя друг друга. Затем продолжили поиски. Очередная попытка связаться с базой провалилась. Днем ветер был слишком силен. Хотя на Новой Церере один черт, что день, что утро, что вечер, - холод и вечная серость.
4го 7го 2231.
Челнок так и не появился. Удалось прикорнуть всего час. Ночью слышали шепот. Понятный и не понятный одновременно. Словно слова меняли местами, переставляли буквы, составляли предложение на разных языках, пытаясь нас запутать. Иногда Мико смотрит в одну точку, замирает, будто прислушивается или видит то, что не подвластно мне. Я боюсь, что он может стать как Грог. Постараюсь дать ему больше времени на отдых.