Здесь, пожалуй, находилось большинство высшей аристократии не только Ренегона, но и всех других королевств. Я легко находил взглядами в толпе знакомых мне принцесс Таллистрии, королей Ганатры и Палеотры, короля Харена и даже короля Арса, что приказал мне убираться из его королевства или предстать перед судом за убийство.
Центральный бальный зал был огромен. Навскидку, в нём находилось несколько тысяч человек одновременно. Огромного размера колонны из белого камня поддерживали титанический потолок, который, кажется, вот-вот рухнет под своим собственным весом.
Вычислить какую-то систему в местных группировках на первый взгляд казалось невозможным. Люди из самых разных королевств сбивались в группы для обсуждения, которые тут же распадались и собирались вновь. Это явно не было единичное, устраиваемое впервые мероприятие. Скорее уж, очередная традиция.
Линии столов были завалены различными напитками, закусками и яствами. Некоторые гости весьма объёмного вида занимали за ними места на постоянной основе, явно не собираясь никуда уходить. Слуги в сине-белой одежде ловко сновали туда-сюда, наполняя опустошённый столы и выполняя просьбы гостей.
За годы жизни в этом мире я совершенно отвык от настолько огромных скоплений людей и чувствовал себя несколько неуютно. Глаза и мысли разбегались и внимание рассеивалось, а привычка анализировать окружение стонала и выла от количества целей. Появилась лёгкая мигрень. Оставалось лишь надвинуть капюшон робы поглубже, и держаться в группе мастеров красных башен, что зависли у одного из столов с закусками и принялись активно обсуждать местные сплетни. Грицелиус, придя в зал, шепнул мне ждать и куда-то ретировался.
Закуски были великолепны, и многие из них не напоминали мне ничего из знакомых мне блюд. Странного вида фиолетовые кусочки фруктов, насаженные на деревянные палочки, хрустящие кисло-сладкие темно-синие шарики, ломтики соленого чисто-белого мяса… Интересно, какой твари оно принадлежало?
Некоторые люди в зале наверняка могли бы узнать меня в лицо, и больше всего я опасался этого. К счастью, вопросов от группы мастеров красных башен не было — моё существование они вообще почти игнорировали. Видимо, магистр выдал им нужные указания.
По залу разнёсся звук небольшого колокола. Все замерли и прекратили разговоры. Вскоре человек в сине-белых одеждах и тяжёлой короне, сделанной из ослепительно белого металла, с алмазами и сапфирами в ней, взял слово. Судя по всему, это был сам король Ренегона, Кормир Ренегон II. В зале повисла тишина, в которое на удивление хорошо разносился его голос:
— Друзья! Я рад приветствовать вас всех сегодня на этом балу, открывающем шестьдесят седьмой конклав людских королевств. Благодарю вас всех, что именно Ренегон в этот раз был выбран для проведения столь значимого для всех нас торжества. Надеюсь, как и всегда, нам удастся разрешить все возникшие за эти семь лет вопросы, споры и недоразумения ко всеобщему удовлетворению, а вы останетесь довольны гостеприимством Кордигарда. Смею вас заверить, что мир, порядок, спокойствие и безопасность всех людей с момента основания и по сей день остаются главным приоритетом нашего королевства, и, надеюсь, что остальные короли также поддержат меня в этом. Пируйте и отдыхайте! Сегодня мы празднуем наступление ещё одной вехи процветания людской расы, и да пребудет с нами Отец на этом пути!
Да пребудет — разнеслось эхом по залу. Люди вернулись к своим делам. Вскоре в зале заиграла музыка, и большая часть людей стала разбиваться на пары и танцевать. Мастера красных башен не стали исключением. Лишь небольшое количество людей оставалось сидеть или стоять, и было намеревался последовать их примеру, однако едва заиграла музыка красноволосая девушка в красной робе, что была в нашей делегации села, напротив и начала активно показывать мне глазами на танцующих. Мысль была понятна, и мы молча закружились в танце, не отставая от толпы.
Танцевал я, конечно, скверно. А вот девушка совсем нет, и она умудрялась аккуратно поправлять мои движения, так что белой вороной наша пара не выглядела.
На перерыве после третьего танца меня нашёл Грицелиус и тихо бросил: