Сперва он выслушивает просителей. Заплаканная старушка рассказывает о своем сыне. Был студентом геологического института. Участвовал в каких-то запрещенных сходках. Выгнали из института.
Петр Петрович понимает горе старухи. Пусть она пришлет к нему сына. Он постарается помочь.
Роскошная дама — член благотворительного общества. Он терпеливо спрашивает какого. Дама просит о помощи сиротскому дому. Сиротам он отказать не может.
Юноша в обтрепанном пальтишке, в стоптанных ботинках. Изможденное худое лицо, голодный блеск в глазах. Молодой человек учится в технологическом институте, живет на одном хлебе.
— Принесите мне письмо от декана вашего института. Пусть напишет, как учитесь. Тогда я смогу выдавать вам ежемесячную стипендию, ну, хотя бы до окончания курса.
После частных посетителей начинаются дела, связанные с Географическим обществом. Надо помочь экспедиции Северцева в Туркестане. Николай Алексеевич не может продолжать свои исследования Туркестанского края — нет средств. А исследовательские работы Северцева имеют важное значение. Северцев — большой и отважный талант. Во имя науки готов на страдания, на смерть. На Сыр-Дарье его захватили в плен кокандцы. Издевались над ним, искалечили его. Только вмешательство русских военных властей спасло Северцева от гибели. А через три месяца он уже снова исследовал Сыр-Дарью…
Увлеченный работой, он не заметил, как приоткрылась дверь и в кабинет вошел человек в казачьей фуражке. Проскользнул за его спину, вытянулся по-солдатски.
— Разрешите представиться! Потанин, Григорий сын Николаев…
Петр Петрович вскакивает, обнимает своего друга.
— Когда приехал?
— Сегодня ночью.
Потанин садится напротив Петра Петровича, любуется им. Петр Петрович для него — непререкаемый авторитет как в научной деятельности, так и в жизни. Все хорошее, и яркое, и чистое в судьбе Потанина неразрывно с Семеновым. По его совету и протекции Потанину удалось поступить в Петербургский университет. Полураздетый, добирался он в столицу с обозом. Солдаты и возчики кормили Потанина, делясь своими скудными запасами. Полуголодные люди эти везли в петербургскую казну десятки пудов сибирского золота.
Потанина вскоре исключили из университета за участие в студенческих волнениях. Семенову удалось вырвать его из рук жандармов. Спасая студента от ссылки, Петр Петрович отправил его с астрономом Струве в экспедицию на Черный Иртыш и озеро Зайсан.
Струве произвел астрономические, магнитные, метеорологические наблюдения. Потанин собрал богатые коллекции алтайской флоры и фауны. Он также выяснил, что область Черного Иртыша и Озера Зайсан является этнографической границей между киргизским и калмыцким народами.
Петр Петрович тайно восхищался Потаниным, соединившим в себе качества редкие, но счастливые и необходимые каждому путешественнику. Он знает азиатские языки, умеет ладить с местными жителями. У него обширные познания в естественных науках и географии Азиатского континента. У Потанина есть еще одно чудесное качество — беззаветное служение науке.
А Потанин платил Петру Петровичу сыновней любовью. Он писал Семенову: «Извлеченный вами из духовного небытия и направленный к деятельности на пользу науке, я более чем многие другие могу ценить ваши невидимые и не сознаваемые современниками заслуги перед русским обществом».
Потанин только что вернулся из Омска, еще не остыл от дорожных впечатлений, от него еще пахло дымом таежных костров и смолой алтайских кедров.
— Ну, рассказывай, рассказывай, — Петр Петрович похлопал друга по плечу. — И можешь дымить своим табачищем.
Потанин умел рассказывать ярко, образно, поэтично. Он говорил, и Петр Петрович видел Бухтарминскую долину. По сторонам горной тропинки пламенели дикие тюльпаны, розовели сережки бересклета, нежно зеленели алтайские березы.
— Ночевали мы на берегу Бухтармы, — говорил Потанин. — На рассвете выпал глубокий снег. Трава исчезла, только тюльпаны пылали на снежной белизне. Да еще виднелись медвежьи следы, большие, как лапти.
Петр Петрович слушал Потанина и опять видел сопки, заросшие гигантскими кедрами, медведей с мордами, красными от малины, и маралов, увенчанных целебными пантами. Слышал, как из кустов вырываются тетерева, как жалобно вскрикивает куропатка в когтях соболя. Он воспринимал тайгу в цветах, звуках, запахах. Многоцветные алтайские земли излучали запахи, из запахов рождались звуки. Рассказ Потанина возвращал Петру Петровичу свежесть его собственных странствий и неясную надежду, что, может, еще придется попутешествовать.
— На Зайсане такое буйство камышей — не проломишься. Настоящие камышовые джунгли, где и кабаны и фазаны. Киргизы говорят: там водятся и тигры. Я вел путевые дневники. Материал собран солидный. Думаю написать «Очерки северо-западной Монголии», — закончил Потанин свой рассказ.
Они минутку помолчали. Потом Петр Петрович спросил:
— Что нового в Омске?
— Чокан Валиханов умер от скоротечной чахотки.
— Меня уже известили о его смерти. Это очень большая потеря для науки.
— Я познакомился в Омске с одним ссыльным. Он сослан за участие в Польском восстании. Увлекается географией, мечтает стать исследователем Сибири, хорошо бы его использовать для Географического общества, — продолжал Потанин.
— Кто он?
— Иван Дементьевич Черский.
Петр Петрович записал фамилию ссыльного в свою тетрадь.
— Обществу надо постоянно искать молодых способных исследователей. Мы должны полностью открыть для себя Россию…
Вся деятельность Географического общества со дня его создания и была посвящена открытию России. Еще много имелось неисследованных областей, «белых пятен» на русских географических картах.
Тринадцать лет пробыл Семенов на посту председателя Отделения физической географии, где подготовлялись и оформлялись научные экспедиции. Наравне с вице-председателем Географического общества Петр Петрович являлся вдохновителем и практическим организатором всех новых исследований.
Петр Петрович составлял инструкции и программы физико-географических исследований. Беседовал с участниками экспедиций, консультировался с учеными, хлопотал о снаряжении, получал всевозможные разрешения. Многочисленные встречи и переписка отнимали у него уйму времени. А когда путешественники возвращались, он помогал им в издании научных трудов.
По инициативе Семенова Географическое общество решило исследовать древнее русло Сыр-Дарьи, разработало план изучения северных морей.
В то же время он работал над переводом четвертого тома Карла Риттера, писал исследование о девонских пластах Средней России, редактировал два тома «Записок по общей географии». Он опубликовал статьи по географии в Энциклопедическом словаре, представлял русскую науку на международных конгрессах.
Однажды в Географическое общество вошел высокий полный, круглолицый, с черными густыми усами человек. Четко, по-военному представился Семенову:
— Офицер Генерального штаба Николай Пржевальский…
Петр Петрович усадил гостя в кресло. Вежливо осведомился о цели визита. Пржевальский подал ему большое, на плотной бумаге письмо.
Глава 22
СЛОВО О СТАТИСТИКЕ
Какие народы населяют Россию? Сколько сейчас живет на земле русских людей? Чем они занимаются, что производят, чем обладают?
Статистические таблицы могут говорить о благосостоянии государства эпическим языком. Они же бывают и трагедией его упадка.
России нужны социальная, и поземельная, и торговая, и транспортная статистика. Нужна, как наука, познающая народнохозяйственную жизнь всей империи. А статистики, как науки, в России не существует. В министерствах и департаментах на нее смотрят словно на досужую выдумку ученых. Царское правительство уже дважды отказывалось от участия в международных статистических конгрессах.