Я кивнула. Кажется, каждый из нас имел свое представление о подвиге. Я почувствовала в этот момент, что между нами баррикада, где каждая сторона совершает подвиг, воюя друг против друга.
Ушла, выходя в общий туннель спиной. Не спуская глаз со старика. Свои то он прикрыл. Явно собираясь поспать. Сладко зевнул. И моментально выключился, обмякая на стуле, включая аварийный режим. Расслабился, выполнив миссию. Из тела вылезли тоненькие хоботки аккумуляторов, и потянулись в разные стороны, ища емкости для подзарядки. Невидимые, они тянулись ко всем ближайшим источником. Несколько потянулось было и ко мне, но я щелбанами отогнала наглых змей. Вот оно что! Я бы их не увидела, если бы не забыла отключить режим ультрасетчатки глаз. Теперь понятно, почему я и остальные постоянно в этой школе выключались и перезагружались и барахлили, не в силах справиться с настройками диагностики — Наставник всегда подпитывался от послушников, увеличивая себе износостойкость.
«Ты — готова!» А вот и нет. Я не готова. Как бы меня в этом не убеждали. Выбравшись через потайной выход — канализационный люк, я оказалась на заднем дворе школы. Вытоптанное за столетия футбольное поле, пугало своей безжизненностью. Здесь не росла трава, не пробивались сквозь спрессованный грунт всесильные, несгибаемые временем, одуванчики. Ничего больше не напоминало об органике. Человек уничтожил все. Одна рамка от футбольных ворот сохранилась. И на верхней перекладине на длинных шнурках раскачивались красные линялые бутсы. Ничего такие. Понравились мне. Потом сниму и Барби подарю.
Вспомнив про лучшую подругу, я погрустнела. Бедную девочку одурманили. Они попала под чары взрослого Наставника и превратилась в Зло. Но она не такая. Она просто отступилась. Надо успеть сказать ей об этом. Пока не поздно. Надо успеть не дать ей убить Бога. Иначе мир кибернетики повязнет в хаосе, и мы все станем жить без души. Без веры. Без любви. И кто знает, кто воспользуется нашими невинными душами?! Кто придет за нами и уведет за собой? Плохие люди?! Опасные, злые и те самые люди, что окружают меня вокруг в последнее время.
— Нет, Барби! Бога нельзя убивать, — бормотала я, быстро передвигаясь по улице. Люди в панике расступались. Кричали мне в след. Грозили кулаками. Сколько ненависти вокруг. Опомнитесь! Я продолжала упрямо двигалась по пеленгу к маячку. Нет такой силы, способной меня остановить.
Пока дорогу мне не перегородила огромная телега. Котлы медленно подпрыгивали. Поблескивая медью на солнце. Пар вырывался белыми струями, норовя обжечь мою многострадальную кожу. Она и так стала трескаться, покрываться рябью морщин, а тут еще новая напасть. У меня сразу сработал инстинкт самосохранения.
Я нахмурилась, намереваясь перепрыгнуть громоздкую преграду. Но была остановлена великаном негром. Растопыренные руки его занимали весь мир. А огромные пальцы походили на сардельки, которые хотели порвать мое новое платье.
— Эй, детка. Ты же моя собственность! — начал старший Харрисон. А это был именно он — мой последний хозяин. Всё в той же грязной и дырявой футболке, с поблекшей надписью: «Я просто космос!» Остро запахло бегемотом. Владелец пончиковой вслух сказал контрольную фразу, но она красной табличкой мелькнула у меня перед глазами — устарела, ничего не поделаешь. Привычного гонга не прозвучала. Я покачала головой и улыбнулась мужчине снисходительно — бегемотик, твоё время прошло.
— Подчиняйся! Ты моя собственность! — Негр тыкал мне в лицо большими часами домашнего компьютера, в том числе к которому была привязана и я. Сразу заметила: стояла отдельной строкой. Как же это было давно. Вечность назад. Наверное, дня два прошло. Еще заметила, что таких, как я, у хозяина пончиковой было много. Надписи все стали блеклыми. Видно, давно потерялись. И старший Харрисон не особо беспокоился утратами. Теперь, видимо вспомнил. — Ты моя био. Вот же всё сходится. Посмотри. Моя!
Зря он так сказал. Я посмотрела. И провела рукой над циферблатом, стирая устаревшие настройки. Обновляя память часов. Теперь там пусто. Ни одной поблекшей записи! Так —то лучше. Кивнула, довольная результатом, готовая обойти преграду, некогда мне задерживаться.
Прежний хозяин, попытался схватить меня, но я резко дернулась, и он граблями пальцев провел по воздуху. На толстом лице мелькнуло удивление: не ожидал такой резвости, от когда-то медлительного садовника-пылесоса. Больше я не теряла времени.