— Есть шансы вернуть деньги? — пробормотал толстый хозяин моторной тележки. Фокс осторожно, очень медленно, отрицательно покачал головой.
Харрисон вздохнул:
— А био? Она ведь не совсем бесполезная! Пылесосит!
— Да, — поддакнул сынок, — хорошо пылесосит! Нам очень нужна эта био.
Детектив думал. Наконец, он кивнул.
— Шансы есть. Это не первый случай в округе.
— Серьезно?!
— Да. В вашем округе появился...
— Извращенец!!! — выкрикнул младший Харрисон. И подпрыгнул от возбуждения. Большой черный шарик хотел улететь в небо. Ничего у него не получилось. Сработало притяжение Земли. Фокс, не глядя на подростка, продолжил:
— Хакер. Непростой малый, гений в своем деле. Хитрый и изворотливый. Он ломает установленные настройки био, снимая ключи и запреты. Действует слишком избирательно. Простые модели киборгов его не интересуют. Хозяева заявляют нам о пропажах высокоуровневых био. И знаете, что самое интересное? — Фокс задумался, говорить ли такую закономерность. Потом посмотрел на бедную семью, с отцом —одиночкой. На лицах Харрисонов, читался интерес, но такой, словно речь шла о новом сорте пива по распродаже. — Исключительно все владельцы высокоразвитых био использовали их не по прямому назначению.
— Эй! — ощетинился сразу младший Харрисон. — Что вы хотите сказать, мистер?! На что вы намекаете?!
— Даже так? — ухмыльнулся отец семейства. — Что в этом противозаконного? Био должна служить человеку! Био с кожей люкс, тем более. Даже, если она списана или практически не работает. Любой продвинутый пользователь может перешить киборга и подогнать его под нужды человека. Плати только деньги! Все так делают!
— Кто все? — переспросил детектив Фокс, доставая из кармана планшет и готовый снова записывать.
— Да все! — огрызнулся хозяин пончиковой на колесах.
— Ясно. — Фокс оставил в покое планшет. — Но вы понимаете, кем могут быть высокоразвитые био?
— Да какая разница?! Кем, например?!
— Бывшими солдатами, например. Или пожарными. Экстремалами. Вам знакомо это слово?
Повисла пауза.
— Папа, наша био не солдат же? — неожиданно спросил младший Харрисон, посерев лицом. Губы его задрожали.
— И? — протянул отец, не слушая парнишку. Фокс вздохнул, признаваясь:
— И мы не знаем, к чему могут привести эти доморощенные ваши перепрошивки и возвращение старой заводской программы. Никто не изучал мысли био.
— Они не умеют мыслить! У них один программный ряд. Набор цифр! Выполнение четкой команды. Это машины.
Фокс сузил глаза: бесполезно. Ведь знал же, что бесполезно говорить с этой обычной семьей. Не поймут! Не поверят. Не оценят. Так же и в управлении поступили. Почему-то начальник отдела не видел глобальности проблемы, надвигающейся катастрофы, желая поскорее закрыть дело или вообще списать на глушняк — подумаешь, пропали био. Каждый день пропадают. А гибнет и того больше.
Но не высокоуровневые.
Что, если био умеют думать? Предположим хоть на минуточку! Отбросим сомнения! Что, если не видеть очевидные банальности и принять это? К чему, тогда био могут додуматься? Почему никто не хочет бить в колокола?
Вот малец, кажется, понимал. Губы его до сих пор дрожали:
— Она же не солдат, пап. Правда? Она же не придет к нам ночью?
— Что ты! Конечно же нет! Зачем это садовнику?! — Успокоил отец сына, становясь на секунду добрым и заботливым. Но когда он посмотрел на детектива, в глазах его блеснули злые огоньки. — И как вы собираетесь решать эту проблему?!
Глава 3. Ада
Наставник недоуменно откинулся назад в своем кресле, явно ожидая не такого ответа. Медленно скрестил руки на груди, уходя в глухую защиту, загораживаясь от нас. На невозмутимом лице его мелькнула досада.
— Альпинистом? — на всякий случай переспросил старик. Думая, что плохо расслышал.
— Спасателем! — подтвердила я. Чего непонятного? Внятно же сказала. Четко. Неясные воспоминания хотели пробиться и не могли никак прорваться. Но что-то изменилось. Я прямо чувствовала, как при слове «альпинист», в этот момент под тяжелыми ботинками скрипит белый ослепительный снег. Как дует холодный ветер с вершины пика, принося песчинки колючих снежинок. Как ярко светит солнце. И самое удивительное, что происходит всё это со мной. В давно забытой жизни.