– Готова? – спрашивает Покорность.
Не готова.
– Да, – отвечает Веспер, поднимая меч и вешая его за спину.
Покорность улыбается, что происходит редко.
– Прекрасно. Пора.
Они собираются вокруг ведущих к святилищу Семерых ступеней. На церемонию приветствия вернувшейся Хранительницы пришли многие тысячи. Первые лица Сияющего Града и гордые подданные Империи Крылатого Ока. Рыцари-серафимы в сияющей броне, идеально ровные шеренги солдат и горожане в одинаковых скромных одеяниях и с одинаковыми мыслями. Явились даже дети, выстроенные в синхронизированные и молчаливые хоры.
У широких серебряных ступеней колышется живое море людей. Ослепительный монумент бесшовного металла в пятнадцать метров высотой обрывается высоко в воздухе. Оставшиеся десять метров пустого пространства отделяют ступени от огромного парящего куба с совершенно ровными гранями – самого святилища, медленно вращающегося на оси, подвешенного над землей силами, природа которых никому более не ясна.
В основании куба открывается маленький проход, обрамляющий две фигуры внутри.
Далеко внизу собравшиеся почтительно склоняют головы, а рыцари салютуют поющими мечами.
Одна из фигур, Покорность, выходит вперед, нащупывает опору в воздухе и начинает спускаться, несомая любовью Семи. Это ее ежедневное испытание веры. Вторая, Веспер, обнажает меч и выставляет его перед собой. От рукоятки отделяются серебряные крылья, ощущают потоки смешанной с воздухом сущности. На крестовине обнажается глаз, он открывается, и Веспер смотрит прямо на него.
Легко улыбается и делает шаг вслед за Покорностью.
Ни одна из них не падает.
Одна ступает изящно, другая шагает со спокойной уверенностью.
Когда они доходят до верхней ступени, Веспер хмурится. Глаз на мече не закрылся, а, наоборот, широко раскрылся и стал встревоженно смотреть ей за спину. Она отваживается обернуться, но видит лишь стену огромного куба и два солнца над ним.
Вскоре она выкидывает тревоги из головы, ибо все взгляды Сияющего Града направлены на нее. Когда она заговорит, они будут слушать. И, по ее требованию, каждое ее слово будет передано во все уголки того, что осталось от Империи, по встроенным в голову чипам, через гонцов, торговцев и агентурные сети, находящиеся в распоряжении Линз.
Ее собственный чип транслирует речь ей в голову. Она знает, что сказать, но, как говорит Покорность, ушам слышны лишь слова. Ее задача – завоевать их сердца.
Прежде чем начать, она оглядывается в поисках поддержки – последнего заряда уверенности.
Веспер находит ее в янтарных глазах, смотрящих на нее на пару ступеней ниже. В броне отец выглядит странно. Хотя его и нарядили в соответствии с городским этикетом, он явно выделяется, ему неуютно. Несмотря на все оказываемые ему почести, она знает, что он с большей радостью остался бы дома, ухаживал за козами и возводил бы недолговечные пристройки к дому.
Эти мысли вызывают у нее улыбку. Она удивлена тому, что он пришел, и рада, что он здесь.
Отец улыбается в ответ.
Этого достаточно.
Она делает глубокий вдох и, перехватывая рукоятку меча, начинает речь.
– Война с инферналями закончилась десять лет назад. Разлом запечатан. Но раны того времени будут напоминать о себе. – На мгновение она замолкает, пытаясь обнаружить хоть какую-нибудь реакцию. Ее нет. – Юг был опустошен войной. Когда появились первые демоны, люди просили Сияющий Град о помощи, но мы ничего не сделали. Снова и снова они взывали к нам. Снова и снова мы бездействовали. Пришло время это исправить.
Некоторые наши колонии, такие как Сонорус, считали, что Империя их бросила, и поэтому они нас покинули. И у них было полное право злиться, поскольку мы их подвели, когда они больше всего в нас нуждались. Теперь Сонорус для нас потерян так же, как потеряна для нас южная часть Империи. Но мы еще можем восстановить давние связи и искупить свою вину. Им больше не нужны наши мечи, зато им нужна наша помощь.
Как вы знаете, мир был вынужден измениться. За морем появились новые силы – люди, демоны, полукровки и самые причудливые помеси всех этих видов. Некоторые из них сражались со мной против худших порождений Разлома.
Веспер окидывает взглядом сотни смотрящих на нее лиц, и ее уверенность испаряется с каждой секундой. Лишь отец подбадривающе кивает в ответ на ее слова. Остальные во всем своем множестве даже не шевелятся, и их лица ничего не выражают. Согласны ли они с тем, что она говорит? Они вообще ее понимают?
– Мы больше не можем считать инферналей нашими врагами. Некоторые из них действительно враждебны, но не все. И некоторые из них протягивают нам руку, предлагая мир.