А сколько раз на фронте смерть смотрела
Данилке в глаза! Сколько людей погибло рядом! Только что ели кашу из одного котелка — и вот уже нет человека. Прошумит беда над Данилкиной головой и — пройдет мимо. Сколько раз уходил Данилка из цепких белогвардейских лап, уходил в последнюю минуту, когда, казалось, уже ничто не сможет спасти ело. Может быть, поэтому Данилка так крепко верит в свою судьбу. Может быть, поэтому ему так часто вспоминается фронтовой рассказ о солдате, смело бросившем вызов смерти.
Как бы ни приходилось туго, Данилка никогда не опускал головы. Нет, не может быть, чтобы был когда-нибудь конец всем Данилкиным мечтам и надеждам, его молодой, горячей жизни.
Обычно, отправляя Данилку в разведку, Чеверев предупреждал, что дело предстоит сложное, задача трудная, но зато и почетная, так что никак нельзя ударить лицом в грязь. И на этот раз — это произошло еще до того, как чеверевцы влились в дивизию Азина, — вызвав Данилку, чтобы вручить ему секретное письмо, с которым он должен был пробраться в занятую белыми Уфу, Чеверев сказал несколько уже хорошо знакомых Данилке слов о важности поручения.
Впрочем, на этот раз Чеверев ничем не погрешил против истины. Дело действительно было трудное. Задание было дано сверху, из штаба армии, где хорошо знали Данилку и нередко прибегали к его помощи, когда нужен был смелый и находчивый человек.
Получив от Чеверева зашифрованное письмо, Данилка сам смастерил себе двойные подметки на сапогах, завернул письмо в бересту и спрятал в подметку. В Уфе он должен был отыскать пчеловода Алешина, большевика-подпольщика, и передать ему шифровку. С теми сведениями, которые он получит от Алешина, Данилке надлежало как можно скорее вернуться назад.
Из села он вышел на рассвете. Отойдя с десяток верст, пристроился на попутную подводу. Так, то пешком, то на попутных подводах, он продвигался вперед и утром следующего дня оказался в Шарыпово.
Шарыпово — большое село — было забито военными обозами и солдатами «народной армии». Они группами разгуливали по улице, зевая от нечего делать. На Данилку никто не обратил внимания — солдаты больше интересовались женской половиной сельского населения, — и он преспокойно проехал на подводе на другой конец села. Здесь возница остановился, чтобы напоить лошадей.
В тот момент, когда Данилка, спрыгнув с подводы, разминал затекшие от долгого сидения ноги, на него пристально смотрел с крыльца богатого дома рослый человек с одутловатым, бледным лицом.
Данилка не заметил ни этого взгляда, ни того, как человек поспешно нырнул с крыльца в дом и вышел со вторым, таким же рослым и одетым в такой же армяк, как и первый. Оба они сошли по ступенькам вниз и приблизились к Данилке. И только тут Данилка увидел их. Он сразу понял, чем грозит ему эта неожиданная встреча. Два мужика в армяках, богатые подводчики, знали его еще со времен волостного съезда в Топорнино. Там Данилка обидел их, и они, затаив обиду, промолчали, но конечно же, хорошо запомнили это.
Сейчас, столкнувшись взглядами с Данил- кой, подводчики сделали вид, что не знают его- и не интересуются им. Оба мгновенно отвели глаза в сторону и, повернувшись спинами к Данилке, не спеша вернулись в дом. Именно это намеренное безразличие окончательно убедило Данилку, что добра от этой встречи ждать нечего. Что же делать? Попытаться сбежать на подводе из села — догонят в поле и. под шумок прикончат. Нет, бежать нельзя. Данилка по опыту знал, что бегство далеко не всегда лучший способ избавиться от опасности. Иногда обстоятельства складываются так, что нужно идти навстречу опасности.
Решение созрело быстро. Свернув в первый попавшийся переулок, Данилка у крайней избы зашел во двор и скрылся в хлеву, якобы по нужде. К счастью, ни во дворе, ни в хлеву никого не было. Быстро выкопав ямку, Данилка-положил в нее браунинг, прикрыл платком и забросал землей и соломой. Вернулся во двор, зашел в избу. Спросил у хозяйки, не найдется ли молока на продажу.
Через несколько минут в избу, где перед кружкой с молоком сидел за столом Данилка, вошли подводчики. За их широкими спинами толпились солдаты, прибежавшие ловить большевика.
Данилке скрутили руки — он и не сопротивлялся — и всей гурьбой повели по улице села.
Подводчики время от времени забегали вперед, злорадно заглядывали в глаза: что, мол, струсил? Это тебе не волостной съезд. Данилка встречал их злобные взгляды весело и даже подмигнул им разок, на что в ответ подводчики стали толкать его в спину здоровенными кулаками.