Чирков появился в районе мятежа в самый разгар событий. Но с именем его особенно тесно связан последний этап борьбы.
В армии Колчака были и башкирские вооруженные части. Их руководители, или «вожди», как они сами называли себя, надеялись получить автономию для Башкирии из рук Дутова или Колчака.
Но победы Красной Армии на Урале заставили их окончательно понять всю вздорность этих надежд. Предвидя неминуемый разгром Колчака, «вожди» заявили о своем переходе на сторону Советской власти. В сложной и трудной обстановке тех лет Москва пошла на сотрудничество с этими людьми.
Так появился первый Башкирский революционный комитет. Бывшим сподвижникам Дутова и Колчака была предоставлена полная возможность искупить свою вину. Но матерые враги, лелеявшие планы отделения Башкирии от России, не сложили оружия. Они лишь изменили формы борьбы.
Прикрываясь коммунистическими лозунгами, используя доверенную им власть, националисты, пробравшиеся в Башкирский революционный комитет, стали исподволь уничтожать большевиков и советских активистов. Везде, где только можно было, они ставили своих людей — из числа тех, кто был замешан во враждебных действиях против Советской власти в период господства Колчака.
Чтобы привлечь на свою сторону массы башкирских крестьян, националисты призывали их захватывать земли переселенцев — в большинстве русских и татар. Они провоцировали столкновения между национальными группами в республике и требовали выселения инородцев с обработанных и обжитых ими земель.
Ставка националистов была на то, что правительство и Центральный Комитет партии в Москве, поглощенные борьбой с Деникиным, а позже с поляками, ослабят контроль за происходящим на Востоке страны.
Во главе националистов из ревкома встал один из самых хитрых и опасных врагов Закий Валидов. В январе 1920 года в деревнях Башкирии появились листовки, призывающие крестьян поддерживать армию Валидова, идущую к ним «для уничтожения коммунистов». В то же время в Стерлитамаке, где были расположены центральные учреждения республики, валидовцы арестовали ряд честных коммунистов и неугодных им политических деятелей. Сделано это было под предлогом ликвидации контрреволюционного заговора. Стерлитамак захватили преданные Валидову войска.
Раскрыв таким образом свое подлинное лицо и свои далеко идущие замыслы, валидовцы просчитались. Они не соразмерили сил и оказались перед лицом растущего сопротивления крестьянской бедноты. Мятеж в Стерлитамаке лопнул как мыльный пузырь. Командование Туркестанского фронта, отвечающее за революционный порядок на территории Башкирии, решительно потребовало выпустить из тюрем арестованных. В воззвании к населению командующий Туркестанским фронтом М. В. Фрунзе писал, что враги усиленно распространяли среди башкир слух, что якобы «центральная Советская власть и ее местные представители хотят уничтожить автономию Башкирской республики». М. В. Фрунзе разоблачал происки националистов и их попытки раздуть в республике пожар национальной вражды.
Во время январского путча националистов
Весной 1920 года валидовцы снова спровоцировали столкновение башкирских и русских крестьян. На этот раз Валидову уже не удалось спрятаться за спины единомышленников. Он был вызван для объяснений в Москву.
Отсюда Валидов направил в Стерлитамак инструктивное письмо, ясно говорящее о характере затеянных им авантюр. Поучая главарей националистического подполья, он писал: «Мы от татар и русских коммунистов отделимся и организуем азиатскую башкирскую коммунистическую партию или же восточную БКП. До покидания своих ответственных постов всех солдат по одному распустите с оружием по домам, а после скажете: дезертируют — и составите список дезертиров. Распустите всех курсантов. Всех работников в кантонах организуйте так, чтобы они сами бросили работу и ушли».
Таковы были планы политического авантюриста. Но Башревком, состоявший из валидовцев, был бессилен выполнить инструкции своего главаря. Убедившись, что они не имеют поддержки со стороны масс, ревкомовцы летом 1920 года бежали из Башкирии. Бежал из Москвы и Валидов. Вскоре его следы обнаружили в Средней Азии. Он стал одним из главарей среднеазиатского басмачества, а впоследствии — платным агентом немецкого фашизма.