– Да ты я смотрю математик.
– Недоучка. – сказал тот. – Да и мне нечего просить у первого преподавателя. Разве что вечность и пару коньк…
– Ты бы мог потребовать мое имя. – сказал Тысячелистник.
Так вот чего он злиться! Сон начал злиться сам. Тренер не верил в его победу с самого начала, не поддержал, не помог, только насмехался, но стоило ученику выиграть, стоило перед его, тренера носом, замаячить награда – как тот сразу поменялся в лице! И ведь нет же – мог спокойно и по-дружески попросить выйти на бой. Нет! Надо обязательно орать, словно ему одно место пищемили… Сон помотал головой. Хотел удариться в истерику. Но нельзя было.
– Я бы не выиграл! – произнес он устало. – У меня плазма закончилась!
– Плазма закончилась? – тренер был ко всему, но только не к этому. – Ты плазму пренимал, а что анализы не делали?
– В таблетках, ученическую. Она анализами не проверяется.
– Ученическая плазма в таблетках не выялвляется анализами? – уточнил тренер.
– Да. Она как эти… Как его. Осадочная плазма. Её никак не заметить. Я потом тренировался после экэзамена… – Сон взъерошил волосы. Чето– мысленный процесс ему никак не давался.
– Ты ещё можешь вернутся на ринг. О плазме никто не узнает. А я никому не скажу. Кроме того, я бы тебе ещё таблеток достал. – серьезно сказал тренер. А его не беспокило, что их Цикада пишет в прямом эфире?
– Нет. – сказал Сон. Врать он не хотел, не любил, да и не умел. А покрывать чье-то вранье, а особенно тренера – от этой мысли становилось ещё хуже. Он и так прикладывал все силы, чтобы не начать играть в его злостные, ожесточенные игры… А тут он сам туда затягивает. А что до плазмы которую он ему достанет – катился бы к чертям с такими взятками! Как он вообще может ему такое предлагать? Взяточник, ей богу! Даже неприятно стало.
– А где ты взял эту плазму? – спросил он, некоторое время подумав, потому что Сон молчал как пришибленный.
– Я не скажу. – признался тот. – Тайная тайна.
– Тайная тайна… – протянул они нахмурился о чем то думаю. Думал он долго. Минуты две. Делал выоды и соображал.
– Ты слабак, Сон-Трава. Слабак и трус. – произнес он и отключился.
– Ты же знаешь, я с самого начала была против. Зачем тогда спрашиваешь? – Лиза вела себя, кажется, хуже чем тренер, ей было просто наплевать. Как обычно она была чем-то занята и времени у неё не было совершенно.
– Он назвал меня трусом. – сказал Сон. – И слабаком. – Обычно он старался не показывать обиду – к чему? Но тут едва сдерживал слезы. Какого черта он так глубоко воспринимает нападки тренера? И для чего он вообще слушет что тот скажет? Наверное потому, что втайне уважал этого человека и хотел ему понравится, быть достойным учени…
– Плачешь как ребенок. – сказала Лиза.
– Я и есть ребенок, – огрызнулся Сон. – А ты думала я кто? – разозлился он. – Великий воин академии? Нет, я оказывается…
– А ведешь себя как взрослый. – задумчиво произнесла Лиза. – Иногда.
– Но я не хочу я себе вести как взрослый! У меня ещё честных… – он стал загибать пальцы. Зажмурился. На ладонь упала слеза. Да что ж ты будешь делать! – У меня ещё целых пять лет беззаботной жизни! – выпалил он. – И я не хочу слишком быстро взрослеть!
– Это хорошо, – она откинулась, открыв второй монитор. Ну надо же, он ей тут душу изливает – в прямом смысле, а она решила ещё с кем-то поболтать! – По крайней мере это говорит о твоей… Хм… Относительной нормальности. Сходи проревись. Легче же станет.
– Я не плачу! – выдавил он, утирая нос платком. Надо же – платочки, которые Снежинка клала в сумку наконец-то пригодились. Да ещё и звонок по другой линийй прошел – кому-то нетерпелось с ним пообщаться. Но он не как Лиза! Если говорит, то только с ней.
– Великий князь крайне недоволен тем, что ты отказался от боя. – сказал Лиза хмуро, косясь на другой монитор.
– Стрелолист? – ахнул Сон.
– Нет, не тот. Который первый преподаватель.
– Пусть исключит меня из школы. – сказал он и громко высморкался. Вот почему – почему когда плачешь сразу сопли из носа…? Лиза покачала головой и улыбнулась.
– Он не исключает из академии воинов за приступы идиотизма. Иначе пришлось уволить половину академии. Он даже не исключает тех, кто открыто желают ему самой медленной мучительной смерти. Иначе пришлось уволить бы другую половину. Ты думаешь, он исключит кого-то, кто просто прервал поединок? Хотя, признаться начистоту – ты нас всех удивил. Обычно воины… Никогда не прерывают поединок. В особенности алоспектральные. Это же как… – она пощелкала пальцами. – Как если бы… В общем, не прерывают и все. Это как стрелу в полете остановить. Когда ты её уже выпустил. Это просто невозможно!
– Потому его высочество и зол. Вытащили из-под носа игрушку… Кровушки ему попить моей захотелось! – последнююю фразу он произнес надменно.
– Нет, не потому.
Лиза посмотрела на мальчика. Отчего-то, ему показалось, что в этот момент надо было задать вопрос "А почему?", но он его не задал и Лиза сказала сама:
– Ты и твое тело приближаются к финальной стадии, на которой происходит полное формирование энергетического тела. После этого формирования в тебе алый спектр либо останется, либо нет. Обычно полное завершение происходит в результате сильного потрясения. А событий, которые потенциально могут являтся сильным потрясением – таких не много. Все очень надеялись что этот турнир им станет. А когда ты одержал победу – лично я нисколько не сомневалась, что после турнира тебе выдадут академический паспорт с пропиской "Семицвет". и уже никто не сможет сказать тебе что ты слишком мал, чтобы…
– А я захотел побыть ребенком… – сказал Сон печально.
– Ребенком ты можешь быть сколь угодно. Вырасти, но сохрани детскую логику и периодически ею пользуйся.
– Сохранить детскую логику и быть ребенком – это разные вещи.
– Но ты можешь потерять алый спектр.
– Что значит потерять? – уидвился Сон. Вот эта мысль ему совсем не нравилась. Ему никто не говорил!
– Именно то и значит – потерять. – кивнула Лиза, обернувшись к другому монитору – сидела в профиль. Нос у неё был огромный и находился со лбом на одной прямой. И волосы рыжие такие… Как инопланетянка, ей богу! – Из академии тебя, конечно, никто не выгонит, но вот работа твоя тебе быстро наскучит, а вместо страшных тварей ты начнешь убивать таких… – она сделала руками странный жест.
– Каких?
– Феечек. Летающих. Или что там ещё насочиняют себе воины с нарушением видения. Песиков. Визжащих кроликов… Видел визжащих кроликов? Я вот нет. И не очень хочу. Но ты же у нас такой весь из себя ребенком хочешь побыть!
– Никуда от меня мой спектр не денется. – сказал Сон. И решил – завтра пойдет и сядет у привратника, пока его не подберет какой-нибудь сердобольный клан. А уж затем – он прольет кровь…
– Тебе звонит что ли кто-то? – спросила Лиза. – У меня помехи.
– Звонит… – сказал Сон. – Надо же, профессор! – добавил он удивленно.
– Генаильно! Еле довзонился! – вскричал профессор, схватившись за голову. Сон прям подпрыгнул на месте. – Будь я твоим преподавателем по этикету влепил бы тебе…
– … отлично только за саму идею!
Сначала ученик было подумал, что профессор общается не с ним, а с кем-то… Ну как Лиза только что. С кем-то ещё. И уже хотел затасковать ещё больше – его не замечают! Но решил все же проверить.
– Э… Вы сейчас о чем? – спросил он осторожно.
– О твоих дециребах, конечно!
– О чем? – ошелало спросил Сон. Дециребра? Он пощупал живот. Вроде все в порядке…
– О теории и практике прикладной придворной интриги. Знаешь такой предмет?
– А-А-А! – закричал Сон и стал выдергивать из себя клочки волос. Ничего он не знал!
– Что именно ты не понял?
– Все что вы только что говорили! – бессильно выдавил он.