Семицветная грива
Вступление.
- Триста девяносто два... Триста девяносто три... Триста девяносто пять...
Хороша ночь! Тёплые травы шепчут истории о дальних берегах, что рассказал беcпечный ветер. Трудяги землеройки ещё загодя взрыхлили почву, так что лежать теперь ляпота! Да и звёзды подмигивают охотней некуда...
- Хороша ночь! - причмокнул губами Рыжий Чуб между миганиями звёзд, - В такую бы ночь... Триста девяносто шесть... В конской гриве... Триста девяносто семь... Да на всём скаку - от холмов до самого неба! Триста девяносто восемь... Да вот только где бы гриву взять, да коня... Триста девяносто девять...
Мохнатый тяжело вздохнул, но больше по привычке безостановочно ворчать, чем от внезапной тоски по лошадиной растительности. В такую ночь и без всякой гривы порядочным анчуткам в самый раз.
- Да... Гривы-то взять негде... Хозяйка, злыдня, последнюю скотину со двора свела! Триста девяносто сколько? Ага, триста девяносто пятьсот . Оставила токмо каку-то ослину морду, тьфу через плечо три раза с кукишем! Прости, землица! Пятьсот один... А во всём меня обвинила, ведьма старая! Ещё и эту встречать отправила... Пятьсот два... Вот и жди тут, пока всё небесное решето не мигнёт по разу да над бедным анчуткой не посмеётся вдосталь. Ведьма! Старая!
Надобно, впрочем сказать, что ведьма старой не была нисколько. Да и ведьмой колдунью Ратимиру мог себе позволить назвать только верный (хоть и вредный) Рыжий Чуб, которому за службу да помощь и не такое с лап сходило. Обычно анчутка встречал ночь в подполе под мельницей, а в темноте выходил крутить в косы лошадиную гриву.
Но Пеструшку третьего дня отвели в город лечить от каких-то лошадиных болезней, а без неё мохнатому было холодно и одиноко. Вот и пошёл он в высокие травы звёздные мигания считать, да после пятисот с лихом сотен гостей встречать.
О приходе гостя Рыжему Чубу тоже хозяйка сказала. Да хитро так: мол, перевалит ночь на другу половину, мигнут холодные звёзды столько раз, сколько шерстинок у анчутки на правой ладошке, и поведёт он гостя в тёплый дом. Хозяйке мохнатый доверял без всяких сомнений, так что готовиться начал с самого утра. Трижды пересчитал шерстинки, выбрал местечко на холмике да с землеройками договорился. А теперь вот лежал и считал, щурясь от запаха трав и порывав игривого ветра.
- Пятьсот восемнадцать, - наконец произнёс анчутка и тут же вскочил встречать, - Кто тут к нам идёт?!
Чтобы сподручнее было, даже в размере увеличился. А ну, как богатырь какой к хозяйке пожалует? Несолидно его коротышке встречать.
Но богатырей поблизости не обнаружилось, только лошадка Пеструшка да какая-то тощая девка на ней. Анчутка как увидал гривастую подругу, враз сдулся и вмиг оказался на лошадиной морде.
- Пеструшечка, хорошая! Вернулася! - Рыжий Чуб проверил каждый глаз лошадки, залез в каждое ухо, дотянулся до каждой волосинки на семицветной гриве. А ну, как обижали да пачкали?! В городе и не такие гадости удумают!
Всадница анчутку интересовала в последнюю из последних очередей. Подумаешь, девица! Видать, к хозяйке за зельем приворотным припёрлася. На такую худобищу мало кто польстится добровольно. Но девушка и сама уже углядела мохнатого, испуганно выдохнула, наставив на анчутку пятерню с голубоватым огоньком над нею.
- Ты кто?
- Тю! Нашла, чем пугать!
Мохнатый трижды обернулся вокруг себя, хлопнул в ладоши да свистнул в небо. В сей же миг огонёк на ладони всадницы затрепыхался и пугливо погас.
- А ну говори, лошадку нашу свести решила?!
- Ничего я не сводила! - возмутилась девица, снова попытавшись навести волшбу, да всё без толку, - Не крала в смысле. Взялась довести до госпожи Ратиборы.
- Ратимиры!
- Да, - совсем смутилась девица, - Я к ней еду... А ты... Вы кто?
- Можешь звать меня Рыжий Чуб, всё равно настоящего имени не запомнишь!
- Почему это не запомню? - начала приходить в себя девушка, - Я, между прочим, семь лет в магической академии училась! Лучшей студе..
- Училась - не училась, нам того не интересно, - ворчливо перебил мохнатый, - Всё равно ума, что у лошади.
- Это ещё почему? - опешила всадница.
- Ну а как? Беса не признала - это один. Колдовать супротив адамава дитя удумала - это два. Имя ведьмы забыла - это три. Лошадку не по тропе ведёшь, а болотный знает как - это пять.
- Так ведь я... Темно же!
- Тоже мне ведьма, тьфу трижды с присвистом! Тпрууу! Приехали.
Но Пеструшка и сама уже остановилась, прислушиваясь к знакомым запахам, ругани кикимор и голосу Хозяйки.
- Вот и гостья моя приехала! - воскликнула колдунья, - Заходи скорее в дом. Не трожь! Сама твои котомки занесу. Устала небось? Зовут-то тебя как?