- Ну ладно, - согласилась Агата и наморщила лобик, - Все стихии делятся на дневные и ночные. К дневным относятся классические Воздух, Вода и Земля. А также Лёд, Радуга и Живой мир. Силами этих стихий лучше всего пользоваться при свете солнца, поскольку именно тогда их влияние находится в зените. К ночному волшебству относят Огонь и стихии Силеона, Снов, Кошмаров и Духов. Они, соответственно, наиболее полезны когда на небе Силеон и Созвездия. Каждая стихия отличается не только связью силы с определённым спектром Природы, но и Двором - то есть существами, что подчинены именно ей... Анчутка послушал-послушал всю эту заумную тарабарщину, да и не выдержал. - Зазубрила по книжке-то, - проворчал он, - А что означает - и не знает сама! - Сам ты не знаешь! - вспыхнула девица. - А чего по простому не говоришь? Сперкрт, какой-то. Тьфу! - Это и есть по простому! - продолжила упрямиться студентка - раз Ратимира не запрещает и не вмешивается, значит, так и нужно. - По простому - это вот так: от чаво сила берётся, да кто ентой силой кормится - то и Двор. А ты - сама свой сперктр! Вот. - Я, между прочим, так и объяснила. Только с примерами, - снова разобиделась Агата. - Будет вам, - примирительно приговорила Ратимира, - Лучше вот что скажи: Мохнатый наш к какой стихии относится? - Анчутки - существа ночи и Силеона, хотя больше похоже, что Кошмара! - Саааамааа ты кошмар! - послышалось воинствующее из кармашка, - А если ещё нет, то будешь! - Чуб! Тут уже не выдержала сама колдунья, углядев, как погрустнела девушка, как опустились её плечи да замедлился шаг. - Доченька, я вчера плохо расслышала: тебе-то какие стихии ближе? - Воды, - буркнула девица в ответ, - И тоже, Силеона. Поэтому и не понимаю, зачем я ему сдалась... Кошмару-то. - Будет время - спросим, - ободряюще улыбнулась Ратимира, и прибавила шагу, - Смотри, почти дошли! А посмотреть и вправду было на что. Это Мохнатому картина почти привычная (хотя и он, чего лукавить, весь встрепенулся при взгляде на открывшийся дол). А студентка - та и вовсе застыла меловым столбом, ошалело оглядываясь и пытаясь поверить, что ей ничего не снится. - Это же... - но договорить девушка так и не смогла. - Одна из одиннадцати священных долин, - подтвердила её невысказанную догадку колдунья, - И ночью она не менее красива. Но ночевать сюда мы пойдём не раньше, чем через седьмицу. - Когда Силеон станет полным? - догадалась Агата, не отводя взгляда от долины. С холма, где стояли путницы, отчётливо просматривалось крошечное ущелье, замкнутое между двумя отвесными скалами да тем самым холмом; заполненное солнцем, кажется, целиком и полностью - без единой настоящей тени, только обрывками, клочками и каплями. Верхушки скал терялись в настолько густом тумане, что было совсем непонятно - рождается ли широкий водопад в горной реке или в тяжёлых сизых облаках. Но как бы то ни было, водный поток был спокоен - он не ревел и не разбивался о землю со всей немалой силы, но величаво спускался в одну из многочисленных пещер и терялся в её недрах. В другой части ущелья расположилась изящная роща с тонкоствольными деревами и кучей живности в высоких травах. А между, на самом краю что рощи, что обрыва, высился тёмный жертвенный исполин с шестью стихийными камнями, направленными в небо. К нему-то и направились старшая и младшая колдуньи. Пока спутницы преодолевали спуск, Ратимира снова принялась наставлять ученицу: - Для того, чтобы тебе раскрылась большая часть возможностей этого места, нужно получить разрешение от всех солнечных и от всех ночных сил. Будь ты обычной выпускницей, как ты сама хочешь, я даже не подумала бы вести тебя сюда - неподготовленное дитя жертвенник ни за что не пропустил бы. Но господин кошмаров выказал желание обладать тобой, а посему и остальные стихии должны посчитать тебя достойной. Из всех произнесённых колдуньей слов, девица, разумеется, вцепилась в самое ненужное. - Обладать?! - Агата от удивления даже рот открыла. - Владеть, использовать, подавлять. Я не знаю, чего он хочет на самом деле, но тебе лучше свыкнуться с самой страшной мыслью и научиться пользоваться своим положением. Идём, я уже чувствую, как зовут камни. Девушка казалась настолько изумлённой и испуганной, что анчутке захотелось утешить её или хотя бы приободрить каким-нибудь зловредным замечанием. Но высовываться из заговорённого кармана теперь, когда светлые силы бы так близки и мощны, Мохнатый просто страшился. Подглядывать одним глазком - это ничего, это можно. - Ты знаешь приветственный напев? - спросила Ратимира, когда они вступили на тёмный камень. Ученица отстранённо кивнула. - Доченька, очнись! Все горести после, хорошо? Девица снова кивнула, и попыталась улыбнуться. - Что я должна делать? - Дай мне руку. Студентка протянута левую ладонь и даже не поморщилась, когда к нескольким тоненьким шрамами добавился новый порез. Со своей рукой Ратимира проделала тоже самое, а после соединила свою кровь с кровью ученицы.