Первым, что увидел Рыжий Чуб, когда разлепил тяжёлые, словно бы натёртые речным песком глаза, было разъярённое лицо колдуньи. Ратимира даже настоящие молнии из глаз метала. Белые такие, колючие.
- Где Агата, старый ты хмырь?! - без ласки, без приветствий да и вообще отчего-то недоброжелательно прорычала колдунья, подняла Мохнатого из натёкшей лужи да тряхнула несколько раз.
- Н-не п-пооомнюууу, - анчутка не стал сдерживать непреодолимой силы зевоту, - Хде-то тама...
Он попытался было махнуть лапой в холмы, но с неё снова стала капать прозрачная вонючая жижа, так что пришлось опустить да поёжиться- покикимориться.
- Где - там?! - не унималась колдунья, - Что ты с ней сделал?
- Потерял, - пожимать худенькими седыми плечами было не менее противно, но анчутка справился, - Не печалься! Подумаешь, студентка? Новую найдём!
Молнии из глаз Ратимиры, все, что есть, в единый миг полетели в бедного беса. Мохнатый было попытался свистнуть-плюнуть да обернуться вкруг себя, да хозяйка держала крепко. Договориться с больнючими огненными стрелочками тоже не вышло - бес так славно начаровничал ночью, что к зябкому рассвету не осталось ничегошеньки вовнутрях магических. И помочь-то бедному Чубу некомуууу...
На поиски собралися прямо сразу, как анчутка во всём признался - и что Агату подговорил, и что с собой взял, и что каким-то путникам подбросил, как студентка верещать начала. Апосля признания хозяюшка пуще того осерчала. Так что к выходу из дому в холмы-дороги, Мохнатый сидел в волшебном кармашке пригорюнистый, сердитый и молчаливый донельзя. Молчаливый не от того, что сам того пожелал - ух, и наговорил бы он много разного-разнообразного - а лишь по причине зело сильного колдовства разобиженной Ратимиры.
- Не мог седьмицу подождать! - в отличие от беса колдунья ворчала без умолку, - Седьмицу! И набезобразничался бы вволю! И напал бы кто - я оберегла бы! Но нет же, самому приспичило силушку показать да кошмаров попугать. Старый дурак! И бедную Агату бросил. А вдруг обидят её?
Мохнатый, буде он мог, ответил, что именно оберегов хозяюшкиных он и желал вовсе. Что ж это за кутёж чаровной, если защищают да одёргивают? Как есть - никакой! Так что, пущай не при полном Силеоне, пущай девицу бросил, пущай даже колдунья ту же самую седьмицу сердиться до обижаться станет - пущай. Зато воспоминаний до следующей бесовской потребности побезобразничать!
До временного лагеря добрались быстро, не смотря даже, что пешком шли - Пеструшка после ночных забегов на ногах едва стоит! Возле большого костра с какой-то вкусной похлёбкой в чугунке - судя по запаху-то - сидела человек десять: не только мужчин, как показалось в темноте Мохнатому, но и женщин. И все - пожилые да в зелёные друидские рясы одетые. Рядом с единственным молодчиком - с воооот такой чернющей бородой и саблей такой же длины - и сидела бледная потеряшка.
- Ясной зарницы и долгих корней вам, добрые путники! - поприветствовала Ратимира незнакомцев на друидский лад.
- И тебе, госпожа Хранительница, благосклонных Стихий и спокойных бесов, - ответила самая старая жрица, недвусмысленно поглядев на волшебный карман с седой и всклоченной макушкой, торчащей из него. Остальные путники покивали без слов.
- Позвольте войти в ваш круг и поблагодарить за то, что спасли и позаботились о моей ученице?
Ратимиру в круг впустили (даже анчутку дозволили с собой взять), усадили рядом с девицей, благодарно на неё взглянувшей, и даже похлёбки налили в деревянную посудину. После трапезы да неловких извинений-объяснений старая жрица, что Оранией звали, вдруг странную историю молвила:
- Мы, госпожа Хранительница, как раз к вам путь держали, когда девица ваша к нам под ноги с небесной кобылы спустилась. Наш верховный друид ушёл к своим корням не далее, чем три седьмицы назад, да дойдут до сердца земного они!
- Он вернулся к истокам! - повторили путники, и Ратимира вместе с ними.
- Священная роща избрала нам нового верховного друида, - продолжила Орания,- Да вот незадача - наш новый верховный друид едва до плюща дорос!
Священная роща знатно пошутковала, злорадно подумал кармашковый бес. Подумать только: в верховные друиды десятилетнего малыша! Ну даёт!
- Значит, так решила священная роща, - ответила меж тем Ратимира, - Зачем же вы проделали столь дальний путь, и чем я могу помочь вашей беде?
- Беда не с ним. Беда с его матушкой - корни Семонии опутала какая-то гадостная тля - мы с такой не сталкивались никогда. Как будто проклял кто. Вот и послал нас наш верховный отыскать лекарство от этой болезни. Мы и образцы премерзкие с собой взяли... А кто найдёт лекарство, как не Хранительница Стихийная?