С той поры, едва наступают знойные дни, многие жители Мултана жарят лучшие куски мяса и раздают нищим. И уж вовсе несправедливо, что кузнецы в эти дни подвергаются остракизму, особенно со стороны нищих.
Легенда остается легендой, но многие мултанцы пытаются связать ее с именем знаменитого исмаилийского миссионера Пира Шамса из Тебриза — наставника и друга персидского поэта Руми.
Пакистанская литература подчеркивает, что прежде к слову Мултан непременно добавлялось «мадинат аулия» («город святых»). Известные путешественники и историки раннего средневековья Ибн-Баттута, Амир Хусроу и другие считали своим долгом посетить город и описать его жизнь, нравы и святыни, создав ему славу «нового Багдада». Был среди них и Лал Шахбаз Каландар из Севан-Шарифа.
В самом центре города высится один из замечательных памятников архитектуры — мавзолей Рукни-Алам, постройка которого была закончена в 1324 г., во времена Делийского султаната.
От отеля «Шезан», в котором рекомендовано остановиться иностранцам, до бывшего форта, где выстроен мавзолей, нужно несколько минут пройти пешком и подняться на зеленый холм. Внезапно перед вами во всей красе откроется массивное здание, увенчанное куполом. Оно состоит из двух восьмиугольников, поставленных один на другой. Каждая грань нижнего, более широкого уступа, как бы опирается на круглый минарет, грани верхнего «этажа» декорированы изящными башенками.
Стены из бледно-розового кирпича богато украшены мозаикой.
Чтобы взойти на холм, нужно миновать ворота, построенные, вероятно, позже, но в стиле минаретов мавзолея. Справа, на возвышении, — смотровая галерея, с которой силуэт города в туманной утренней дымке выглядит особенно таинственным.
Мултан занимает заметное место в истории субконтинента. Многие захваты, набеги и сражения вошли в летопись города. Здесь проходили орды Чингисхана, Тимура и других завоевателей. Нередко этот город становился центром мятежей. Но в мирные времени Мултан был прежде всего крупным торговым центром для всей Азии.
Приезжих гостей поражали многоэтажные дома, чистота улиц, богатые рынки. Свежие и засахаренные фрукты, сладости, хлопок, пряности, благовония были дешевы и привлекали купцов из ближних и дальних стран. Они отмечали, что местные торговые люди всегда честны в делах, а вес товаров точен.
«Большинство населения торгует и многие очень богаты, — гласит одна из хроник, — Все женщины в чадрах. Их не увидишь на городских базарах, и мужчинам не позволено заговаривать с ними». Второй особенностью считали пуританизм жителей Мултана, их набожность и соблюдение законов Корана.
В 1257 г., во время одного из монгольских набегов, Шейх Хазрат Мултани спас город от опустошения. Когда орды подступили к его стенам, он откупился, выплатив завоевателям 100 тыс. динаров контрибуции. Деньги собрали среди горожан. За это Мултани был возведен в ранг святых. Оказывается, чтобы попасть в святые, требовались порой обычные мирские дела.
Через три года после этого события родился внук Шейха Хазрата Мултани — Рукнуддин («опора веры»), прах которого покоится в мавзолее Рукни-Алам. Он — представитель третьего поколения святых. Хотя отец его, Садруддин Ариф, и не вошел в сонм, но мать, Биби Расти, считалась святой.
Каждый год 29 сентября к величественному зданию, господствующему над городом, со всех концов страны на праздник «урс» стекаются десятки тысяч паломников. Главные почести воздаются Мултани, которого в народе зовут Гаус Бахавал Хак, и Рукнуддину, над которым со дня рождения витала слава деда.
Как это ни парадоксально, но в столь роскошную гробницу Рукнуддин попал случайно. Мавзолей построил для себя султан Гиясуддин из династии Туглаков, затем на место в нем претендовал его сын — Мухаммад, но ни тому, ни другому не суждено было воспользоваться усыпальницей.
По этому поводу бытует легенда, имеющая два варианта.
…Когда Гиясуддин возвратился из похода в Бенгалию, наследный принц Джауна-хан устроил в честь отца пышный праздник. Торжественная встреча происходила неподалеку от Дели, в Афганпуре, где для этого был построен специальный павильон. В числе приглашенных был и Рукнуддин, пришедший в столицу султаната, чтобы почтить память своего учителя Хазрата Аулия. Когда начали разносить яства, Рукнуддин беседовал с Гиясуддином. Он сказал ему, что предчувствует опасность и советует немедленно покинуть пир.
На султана мрачное предсказание не произвело ни малейшего впечатления. Оставив его без внимания, он продолжал веселиться. Рукнуддин, считая, что высказался с полной откровенностью, откланялся и удалился.
Вскоре легкомыслие Гиясуддина было наказано: рухнула кровля павильона, и он был убит со всей свитой, не успев оставить завещания.
Такова первая версия.
Как уточняет вторая, павильон был построен «с секретом». Если в определенном месте приложить силу, все здание мгновенно развалится.
Нетрудно было понять, что принцу Джауна-хану, который решил таким способом без особых хлопот получить престол, не годилось в этот момент находиться в павильоне.
Он попросил у отца разрешения устроить шествие слонов вокруг павильона, и тот милостиво согласился полюбоваться зрелищем. Один за другим могучие животные двинулись к зданию. Одна «ошибка» погонщика у «слабого места» — и все было кончено. Джауна-хан стал султаном Мухаммадом.
Вскоре губернатор Мултана Кишло-хан поднял против нового правителя мятеж. Султан послал одного из своих полководцев, Гази Каримуддина, с приказом усмирить и жестоко наказать непокорный город.
Наиболее рациональным способом наказания Гази считал разграбление Мултана. Тогда Рукнуддин, вспомнив пример деда, сумел уговорить военачальника не прибегать к столь крайним мерам, чем спас город от грабежей, насилий и кровопролития.
Рукнуддин пережил пятерых султанов. Во времена правления Алауддина и Кутбуддина из династии Хилд-жи он несколько раз бывал в Дели, где его принимали с большим почетом. Он получал богатые подарки, но немедленно распределял их среди бедняков. Пророчество в отношении опасности, грозящей Гиясуддину, и спасение города от разорения окончательно укрепили за ним славу святого. Рукнуддин пережил и Мухаммада, умершего в 1351 г. при осаде Татты.
По преданию, будучи уже древним старцем, Рукнуддин стал отшельником. Через три месяца после уединения он вызвал слугу, дал ему детальные инструкции в отношении похорон, распорядился земными делами и во время вечернего намаза отошел в мир иной.
Так как старец был бездетным, его сан — «гадди» — унаследовал племянник Шейх Садруддин. Сначала он похоронил дядю в другом месте, но однажды его посетил вещий сон. Проснувшись, он повелел перенести прах святого в пустующий мавзолей Туглаков. Эта процедура была обставлена с исключительной пышностью. В грандиозной религиозной церемонии принял участие султан Фироз Туглак.
Веками Мултан был сильным форпостом ислама на границах мусульманского мира, но одновременно он оставался священным городом индусов. Веды и Коран мирно соседствовали в нем. Даже наиболее фанатичные и ортодоксальные поборники ислама из правителей Мултана не допускали разрушения индуистских храмов и святынь. Они даже расходовали определенные суммы на их содержание.
В километре от города была расположена резиденция правителей — Джандпур, окруженная гарнизонным поселком. Шейхи появлялись в Мултане только по пятницам, прибывая на слонах для совершения молитвы. Остальные дела их вроде бы не касались.
Причина веротерпимости, столь необычной в жестокие времена деспотизма, крылась в том, что масса паломников-индусов ежегодно посещала Мултан, стекаясь со всего субконтинента. Их пожертвования были одним из главных источников дохода правителей.
А доходы оказывались немалыми. Путешественники рассказывали о древней священной статуе 30-метровой высоты, изображающей мужскую фигуру. Индусы считали, что она послана с неба, свято чтили и приносили дары. Когда умирал богатый человек, половина его имущества отдавалась «божеству».