Это магазин керамической фабрики. Рядом — цех, откуда всю продукцию приносят в лавку еще не остывшей. Бывая в Пешаваре, я всегда заходил в это веселое и звонкое царство. Мрачноватый парень, увидев посетителя, молча включал свет, и сразу из полутьмы являлось все великолепие обливных кувшинов, кружек, ваз, тарелок, подсвечников, пепельниц, бокалов. Были среди них поделки, не отличающиеся особым вкусом, но ни одна не носила печати холодного ремесла, в каждой безделушке чувствовалась рука мастера.
Как правило, я подолгу бродил вдоль полок и всякий раз покупал одну-две вещицы. Затем стал приглашать знакомых попутчиков и не видел, чтобы хоть один ушел отсюда с пустыми руками. А сумрачный парень стал весело улыбаться мне. Непреложное в Пакистане правило: если вы посетили лавку второй раз, владелец примет вас как старого знакомца.
Неподалеку от магазина керамики — улица чеканщиков — хранителей древнего и удивительного мастерства. Они буквально на ваших глазах превращают медь, латунь и бронзу в длинногорлые сияющие кувшины, огромные, горящие, как солнце, подносы с кружевной резьбой. А в недрах маленьких лавочек можно увидеть антикварные вещи, покрытые патиной или позеленевшие от времени.
Третья наследственная специальность пешаварских умельцев — изготовление огнестрельного оружия. Такие мастерские располагаются, как правило, в деревнях и напоминают обыкновенные слесарни. В первой комнате вам охотно покажут образцы продукции — целую коллекцию ружей с резными ореховыми прикладами, карабинов и пистолетов. Порой можно увидеть, как старый мастер высверливает ствол, а подручные-мальчишки готовят во дворе формы для отливок. Больше всего удивляет умение сделать настолько точную копию любого пистолета, что если у оригинала чуть сбита одна из цифр номера, то такой она будет и на изготовленном здесь «вальтере» или «парабеллуме».
Единственная беда — качество металла. На изделия идет рессорная сталь, части машин, любые отливки. Металл умудряются переплавлять в домашних условиях, делать подсадки, закаливать. Но никаких лабораторных исследований, понятно, не делается. Все металлургические процессы ведутся на глазок, а интуиция иногда обманывает. И все-таки нельзя не восхищаться изумительным мастерством людей, которые своими руками делают то, что достигнуто только в точной промышленности.
В окрестностях Пешавара находится бывшая американская база Бадабер. Это большая площадка, огороженная глухим забором, из-за которого видны радиомачты, радарные установки и небольшие аккуратные строения. Филиал базы был и на обычном гражданском аэродроме, откуда 1 мая 1960 г. вылетел Гарри Пауэрс, пилотирующий самолет-шпион «Локхид У-2», сбитый советскими ракетчиками над Уралом. Стартовал он без ведома пакистанцев.
Правительство Пакистана в мае 1969 г. заявило, что оно не намерено возобновить соглашение о нахождении американской базы на своей территории. Почти год продолжалась подготовка ее к эвакуации. Я побывал там в момент, когда специальная американская команда, прибывшая из ФРГ, вела демонтаж оборудования. Часть его, в том числе жилые дома и другие сооружения, продавалась с аукциона, что вызвало ажиотаж среди местных и столичных бизнесменов и брокеров, боявшихся упустить столь выгодную сделку.
Через Пешавар идут главные торговые пути, связывающие Пакистан с соседними государствами, а через них — с Европой. Древний путь шелковых караванов оделся в асфальт и бетон, верблюдов заменили мощные грузовики, а это во много раз увеличило возможности торгового обмена. Весь «южный» поток товаров, необходимых Афганистану, проходит через Пешавар и Кветту по традиционным путям.
За последнее десятилетие при содействии Советского Союза в дружественном Афганистане построена целая сеть современных автомагистралей. Это в огромной степени упростило сухопутные связи между Пакистаном и нашей страной. Первые пробные перевозки наглядно показали несомненную выгоду транзитной сухопутной торговли. Советское оборудование и пакистанские товары доставлялись автокараванами в несколько раз быстрее, чем морем.
Советский Союз выступил инициатором всемерного развития такой торговли между всеми странами региона. Однако в Пакистане идея использования трансазиатского шоссе нашла не только доброжелателей. Хотя соглашение о транзитной торговле между тремя названными странами было подписано, здесь не раз высказывались опасения, что она умалит значение порта Карачи, а некоторые ретивые прорицатели утверждали, что наибольшие выгоды от транзита получит Индия.
Можно не сомневаться, что в решении этой проблемы восторжествует здравый смысл и в недалеком будущем Пешавар станет важным центром международной торговли. Это непременно произойдет, как только будут нормализованы отношения на субконтиненте, а слово «конфронтация» останется только в словарях.
АКТЫ ТРАГЕДИИ
Апрель — октябрь 1971
Избрав путь вооруженного подавления «кампании неповиновения», армия обрушила террор на активистов и приверженцев «Авами лиг». 26 марта подпольные радиостанции провозгласили создание независимой Республики Бангладеш. Специальным самолетом в- Карачи был доставлен «важный государственный преступник» — лидер партии большинства Муджибур Рахман.
Чтобы скрыть от общественности истинную картину, по приказу Яхья-хана свыше 30 иностранных журналистов были высланы из Дакки. В Исламабаде главы дипломатических миссий США и Англии были вызваны в МИД, где им заявили протест по поводу «недостоверного и тенденциозного» освещения в прессе этих стран политического кризиса в Пакистане.
Среди высланных журналистов оказался и корреспондент «Правды» Александр Филиппов. Он позвонил мне в Исламабад из Карачи сразу по прибытии.
— Представляешь! Мы были фактически арестованы в отеле с самого начала событий. Затем военная полиция оказала мне особую честь: на аэродром меня отвезли не в грузовике, как остальных, а на джипе, в сопровождении майора.
— А дальше?
— Затем меня обыскали: сперва в Дакке, а потом в Карачи на всякий случай.
— Ты заявил протест?
— Безусловно, и в достаточно резкой форме, но это не произвело на них впечатления.
Через несколько дней при личной встрече, после того как власти принесли извинения моему коллеге, он рассказал о случае в Коломбо.
— К каждому из журналистов был приставлен персональный охранник, однако двум французам из телевидения удалось их провести. Французы позвонили кому-то с аэродрома, а потом лениво прохаживались по залу. Как только охрана притупила бдительность, они быстро вышли из помещения. В этот момент к зданию аэропорта подошла машина. Дверца «шевроле» открылась, и на глазах выбежавшей охраны один из французов бросил в нее портфель с отснятыми пленками.
Охрана взбеленилась. Не задумываясь о том, что они в чужой стране, переодетые офицеры бросились в чей-то джип и пытались завести мотор, чтобы догнать «шевроле». Но этого сделать не удалось.
Этот случай довольно точно характеризует обстановку тех дней. В конце августа Яхья-хан дал интервью корреспонденту газеты «Фигаро». На вопрос французского журналиста, почему он выслал тогда из Дакки иностранных корреспондентов, генерал ответил:
— Я хотел обеспечить их безопасность… В конечном счете я сожалею об этом. Если бы несколько журналистов были убиты, то это было бы очень полезно для меня: тогда говорили бы о зверствах «Авами лиг».
Несмотря на все старания, пакистанским властям не удалось скрыть истинного положения вещей. Мир испытывал глубокое беспокойство в связи с начавшимися трагическими событиями. Печать и эфир были заполнены сообщениями об убийствах мирного населения, о бомбардировках и обстрелах населенных пунктов и кровавых карательных мерах к оказывающим сопротивление.
Вечером 3 апреля посол СССР в Пакистане М. В. Дегтярь вручил Яхья-хану обращение Председателя Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорного. В нем в очень корректных и сдержанных тонах говорилось о большой тревоге, с которой встречены в Советском Союзе сообщения о применении вооруженной силы против населения Восточного Пакистана.