В марте прекратили работу все 147 чайных плантаций Силхета, на которых было занято 200 тыс. человек. Все это относилось на счет «индийских диверсантов». Одна из газет предложила спасти плантации, построив специальные ограждения, дороги и наблюдательные вышки с вооруженной охраной. Так на деле выглядела псевдонормализация: чтобы начать работу на плантациях, было необходимо превратить их в подобие концентрационных лагерей.
Губернатор Малик, приговоренный позднее судом Бангладеш к пожизненному изгнанию, призвал студентов вернуться в аудитории. Американские агентства не без издевки сообщали, что в ответ на призыв в Дакке начали занятия 60 студентов из 6 тыс., а в Читтагонге — 12 из 2 тыс.
На улицах гремели выстрелы и взрывы. В Дакке был убит патриотами бывший губернатор Восточного Пакистана Монем-хан. Незадолго до этого такая же судьба постигла видного деятеля «Джамаат-и ислами» Хафиза Манана. В Кхулне пристрелили торговца джутом, который, несмотря на предупреждение, продолжал свой бизнес. Граната взорвалась в автомобиле, в котором ехал новоиспеченный министр по делам местного самоуправления М. М. Ишхак.
Правительство Яхья-хана издало в августе «белую книгу», в которой излагало свою версию кризиса. В ней повторялось, что правительственные войска лишь опередили на несколько часов мятеж, подготовленный «Авами лиг». Муджибур Рахман и его партия обвинялись в массовом терроре. Из архивов вновь было извлечено дело «о заговоре в Агартале». Писалось, что Индия еще 12 июля 1967 г. якобы обещала поставить мятежникам во главе с Муджибур Рахманом оружие и боеприпасы и блокировать воздушные и морские пути, связывающие Восточный Пакистан с Западным.
«Белая книга» была настолько тенденциозной, что к пей скептически отнеслись даже на Западе. Несколько позже публицист Масгар Али-хан выразил надежду, что будет написана «черная книга», где рассказывалось бы о преступлениях хунты Яхья-хана, который в упоминавшемся уже интервью газеты «Фигаро» цинично за явил: «Если мои солдаты убивают, то делают это умело». Другой автор, С. Гаури, писал, что именно поли тика террора привела к потере Восточного Пакистана, «к которому относились не как к части страны, а как к вражеской территории».
Зульфикар Али Бхутто настойчиво требовал пере дачи власти в Западном Пакистане его партии, но позиция Яхья-хана становилась все более жесткой. Он по прежнему планировал объединение правых сил и создание на этой основе влиятельной проправительственной коалиции, тесно связанной с военной верхушкой, и по возможности сохранение в стране существующих социальных и экономических порядков. Яхья-хан пошел лишь на формальные уступки: объявил о снятии некоторых цензурных ограничений, отнюдь не касающихся запрета критики действий военной администрации, но допускающих полемику партийных лидеров. Кроме того, он изложил программу передачи власти выборным представителям через четыре месяца.
Газета «Уикли мейл» в восторженных тонах писала об особых отношениях Пакистана с Китаем. Китай был единственной в мире страной, безоговорочно и открыто поддержавшей действия хунты Яхья-хана в Восточном Пакистане. Поставки оружия из Китая производились морем и по новой высокогорной дороге, связавшей Синьцзян с агентством Гилгит. В конце октября был пущен построенный при содействии КНР машиностроительный завод в Таксиле.
Яхья-хан пытался извлечь какие-нибудь выгоды из наметившихся контактов между Вашингтоном и Пекином. Пробным камнем была секретная миссия Генри Киссинджера. В один из июньских дней он прибыл с визитом в Пакистан. Вскоре колонна машин отправилась в курортное местечко Натхиагали, где, как сообщалось в коротких коммюнике, в течение нескольких дней шли переговоры.
Через несколько дней выяснилось, что в первую же ночь на специальном самолете Киссинджер вылетел в Пекин, где в течение 49 часов вел переговоры с китайскими руководителями. И июня Киссинджер возвратился в Пешавар, откуда был доставлен в столицу на вертолете. После коротких переговоров с Яхья-ханом он вылетел в Тегеран.
В августе был подписан Договор о дружбе и сотрудничестве между СССР и Индией. В Пакистане, который открыто готовился к войне с Индией, этот двусторонний документ, отнюдь не направленный против Пакистана, вновь вызвал широкую антисоветскую кампанию. Договор именовался не иначе как «советско-индийский сговор против Пакистана». Политика Советского Союза, направленная на сохранение мира в этом опасном районе, представлялась как выдача Пакистана «на милость Индии».
Демонстрации и митинги в Советском Союзе по поводу событий на востоке страны и суда над Муджибур Рахманом расценивались как вмешательство во внутренние дела Пакистана. Если большинство газет, выходящих на английском языке, старались при этом выбирать выражения, то в прессе, издающейся на урду, разжигание антисоветской истерии приняло масштабы самой безответственной дезинформации.
Тем временем в американской печати уже появились целые сценарии о военном конфликте между Пакистаном и Индией. Его считали неизбежным.
Вот один из них, напечатанный на страницах «Нью-Йорк тайме» 14 августа.
«По окончании сезона доящей в октябре начинается война. Бенгальские беженцы, подготовленные и оснащенные индийцами и действующие с индийской территории, переходят границу, чтобы начать партизанскую освободительную войну в Восточном Пакистане. Пакистанская армия, действуя по примеру израильтян, предпринимает «упреждающий» рейд на индийскую территорию против партизанских лагерей. Индийские войска выступают на поддержку партизан, война распространяется на западные границы, пакистанцы начинают массовые действия против индийских позиций в Кашмире. Пакистанцы, боясь потерять контроль над Восточным Пакистаном, просят своего друга и союзника Китай предпринять диверсию против Индии в спорных пограничных районах в Гималаях. Кроме того, они просят американцев о дополнительных поставках оружия и о финансовых средствах.
Индийцы, опасаясь потерять территории в Кашмире, прибегают к помощи Советского Союза, обосновывая необходимость этой помощи вторжениями на свою территорию Китая и Пакистана. Они просят предоставить оружие и оказать воздушную поддержку в Кашмире, расположенном неподалеку от советской границы.
А затем положение еще более ухудшается».
Некоторые «сценаристы» возлагали надежды на крупный военный конфликт с вовлечением в него Советского Союза и Китая. Прошло не так много времени, и жизнь показала, что история делается не по сценариям. И на этот раз агрессивным империалистическим кругам, индийским и пакистанским реакционерам и их подстрекателям из Пекина не удалось развязать большую войну.
ВОСТОЧНЕЕ «ЛИНИИ ДЮРАНДА»
Дорожный шлагбаум в местечке Джамруд не совсем обычный. Миновав его, вы попадаете в «полосу племен». Служащий в форме принесет к автомобилю толстую книгу, куда вы обязаны записать номер машины и имена находящихся в ней людей.
Вы непременно обратите внимание на плакат: «Фотографировать женщин на территории племен категорически запрещено», а затем служащий предупредит, что ночью движение по шоссе закрыто, и если вы рассчитываете в тот же день возвратиться в Пешавар, то должны успеть до наступления темноты.
На карте территория племен выглядит узкой, извилистой полоской, протянувшейся вдоль западной границы Пакистана. Она не входит в состав Северо-Западной пограничной провинции, а подчинена непосредственно столице — Исламабаду.
С 1893 г. границей между Афганистаном и Британской Индией, а после освобождения страны — Пакистаном служит «линия Дюранда», на которую и выходит территория племен..
Колонизаторы постоянно стравливали племена, что не раз приводило к слепой вражде и военным столкновениям. Народ здесь не расстается с оружием, поэтому любой искры порой достаточно, чтобы раздуть пожар.
Приграничный район, где большинство селений напоминает крепости, был удобен и для политических интриг, направленных против соседнего Афганистана. Известно, например, что в конце 20-х годов у самой границы — в Мираншахе — действовал полковник английской разведки Т. Лоуренс (Аравийский), связанный с руководителями мятежа Бачаи Сакао, вспыхнувшего тогда в Афганистане. До этого полковник почти год жил на аэродроме Дриг-роуд в Карачи и звался добровольцем Королевских ВВС Т. Е. Шоу. На границе он действовал под именем Пир Карам Шаха.