Тася её игнорировала. Перед уроком Тася раскладывала на парте книги, аккуратно обёрнутые в газетную бумагу. В каждой книге — зелёная или красная закладка. Тасино хозяйство содержалось в образцовом порядке. Она закатывала глаза к потолку и вслух повторяла даты перед уроком истории. Она забывала даты, путала названия рек, но зато могла неподвижным взором смотреть на учителя в течение целого часа. Становилось тихо — все наблюдали, как Тася не мигает. Выходя к доске, она принимала кроткое выражение лица, стараясь расположить учителя в свою пользу. Училась Тася с грехом пополам.
Самой способной была Валя Кесарева, готовая ответить на любой вопрос учителя. Она не поднимала руки, когда поднимали все. Но, если класс становился в тупик, Валя, не скрывая самолюбивой улыбки, спокойно и пространно объясняла то, чего другие не знали. Валя Кесарева ревниво пересчитывала полученные пятёрки и ежедневно под каким-нибудь предлогом поднималась на третий этаж полюбоваться своей фамилией на Доске почёта. Вале нравилось быть украшением седьмого класса «А». Она побаивалась, не появилось бы ещё одно украшение.
Чаще всего ей приходилось опасаться Жени Спивак. Многие Женины поступки были непонятны Вале. Если Женя опаздывала на урок, она не придумывала уважительных причин, а откровенно признавалась, что проспала. На переменах она часто читала, заткнув пальцами уши, и тогда во время урока была невнимательна, проливала чернила и отвечала невпопад.
Но однажды Женя так интересно рассказала о псах-рыцарях, Ледовом побоище и Александре Невском, что все слушали с раскрытыми ртами, позабыв, что сидят на уроке. Учительница спросила, когда был образован Тевтонский орден. Женя забыла. Валя не забыла бы даты!
Что касается Наташи, чем дальше, тем больше и больше ей нравилась Женя. Вот с кем хотела бы Наташа дружить, разговаривать, веселиться, обсуждать книги и все насущные вопросы жизни!
Но разве могла она, самая тупая и неспособная ученица в классе, к которой уже прочно прилипло определение «отстающая», взять и запросто подойти к Вале Кесаревой или Жене Спивак, которых француженка называла «notre orgueil — наша гордость»!
Самолюбие Наташи страдало, она замкнулась и держалась ото всех в стороне.
Белый медведь наконец её заметила.
— Тихонова! —наткнулась она на фамилию Наташи в журнале. — Не та ли Тихонова, у которой сестра Катя кончила перед войной школу?
— Да. У меня сестра Катя.
— Умненькая, разумненькая девушка! — оживилась учительница. — Ты так же хорошо учишься?
Тася громко хихикнула.
— Я не приготовила реки Сибири, — поспешно созналась Наташа. — У меня нет учебников.
— Нет? А у других? У соседки?
Тася мигом опустила глаза и занялась перекладыванием со страницы на страницу закладки в своём аккуратном учебнике.
— Неужели ты не нашла, у кого попросить книгу? — спрашивала Зинаида Рафаиловна. —Где же ваше товарищество, девицы-красавицы? Представьте, мы в походе. Кто-то отстал, а вы дальше да дальше: пускай ковыляет один, позади. Нам бы самим поскорее к финишу. Так?..
— Нет! Лена Родионова мне предлагала, — перебила Наташа.
Зинаида Рафаиловна, как бы не слыша, продолжала спрашивать, настойчиво вглядываясь в лица своих учениц:
— Хотелось бы знать, что вообще вы думаете о дружбе?
Вопрос был столь необычен, что никто не собирался ответить. Валя Кесарева считала себя обязанной знать только то, что требуется по программе. Кроме того, она не любила философствовать.
Сзади стукнула крышка парты, все оглянулись на Женю Спивак.
— Во-от у краснодонцев бы-ы-ла на-астоящая дружба. Но ведь о-они герои, им бы-ы-ло из-за чего дру-ужить. У ни-их была цель.
— А у вас?
— У нас то-олько уроки. Ка-акая же у нас необыкновенная цель?
— Любопытно, — протянула учительница.
На этом разговор и закончился.
В перемену Тася во всеуслышание предложила Наташе:
— Я могу с тобой поделиться учебниками. Мама достала лишние, целый комплект. По всем предметам. Хочешь?
Видимо, коротенькая беседа Зинаиды Рафаиловны подействовала на неё благотворно. Тася не хотела спешить к финишу, когда кто-то ковыляет один, позади.
Вечером она принесла Наташе учебники. Потрёпанные, в рваных переплётах, довольно затрапезного вида.
— Извини уж. Какие есть.
— Сойдёт. И на этом спасибо, — сказала Наташа.
Она положила всю кипу на стол, ласково похлопав сверху ладонью. Будьте покойны, одолеем эту премудрость! Нетерпеливый Наташин характер не позволял откладывать дело в долгий ящик, да и в отстающих надоело ходить! Она сейчас же взяла географию, готовясь прямо-таки с наслаждением зубрить всё подряд.