— Значит, учиться? — смиренно спросила она.
Мама вздохнула:
— Не дают почитать!
— Поговорим по душам? Мамочка! — взмолилась Наташа. Мигом скинула туфли, забралась на диван, подсунула голову под мамину руку. Век бы сидеть так, как цыплёнок под крылышком! Тепло, хорошо.
— Мне в твои годы трудней приходилось, — говорила мама, задумчиво вороша густые Наташины волосы.
— Ты расскажи. Как?
— А вот так. Отец с матерью учительствовали в деревне. Средней школы поблизости нет. Поезжай за образованием в город, за полста вёрст от дому. Был девятнадцатый год. В нашей Владимирской губернии тихо, в других же местах по стране гражданская война в полном разгаре. В городе голод. Четвертушку хлеба выдавали по карточкам. Приедешь домой на каникулы, родители из учительского своего пайка соберут пудовичок муки, сухарей накопят. Сами впроголодь насидятся, чтобы в ученье меня снарядить. До разъезда от дома вёрст десять. Топаешь с мешком через плечо, как двугорбый верблюд. Тяжеленько в пятнадцать-то лет! И боязно. Девчонка! Кому не лень, тот и обидел. Однако ничего. Не обидели. И с волками встреч не было, хотя и лесом дорога. А боялась в зимнюю дорогу волков!
Поезда тогда шли без расписания, как придётся. На разъезде битком набито народу — махорка, дым, разговоры! Каких только былей и небылиц не наслушаешься, пересыпанных мужицким солёным словцом!
Куда и откуда не ехал народ! Вся Россия на колёсах. Красноармейцы — на фронт. Демобилизованные и раненые — с фронта. Город — в деревню за картошкой и хлебом. И я между народом, ученица школы второй ступени, со своим прожиточным минимумом — пудовичком ржаной муки на спине.
Поезд подойдёт, вывалит из разъезда народ на платформу и к вагонам — на приступ. Пассажирских вагонов не помню, чаще теплушки. Паровоз дышит: пых-пых! Тяжко, часто, торопится отдышаться — да дальше. Народ мечется от теплушки к теплушке. И я мечусь.
«Дяденька, пустите! Подсадите, дяденька!»
Пробегаешь — паровоз загудел, и покатились теплушки. Мимо, мимо. И последняя площадка, вся залепленная снегом, заросшая льдом, кондуктор на площадке в бараньем тулупе, и красный фонарь — мимо. На рельсах завьюжит, заметёт. Когда-то из такой вьюги придёт другой поезд? Уедешь ли с ним?
Вот как твоей матери доставалось ученье.
В первый же день
Школа, в которой Наташа училась до войны, была обнесена дощатым забором. Здесь помещался госпиталь. До ближайшей женской школы надо было пройти два переулка. Дальше через два переулка учились мальчики.
Занятия в школе давно начались. Наташа представила, как все будут шёпотом её обсуждать: новенькая! Она задержалась в коридоре, разглядывая картины, нарисованные прямо на стене и изображающие то весенний пейзаж неестественно ярких красок, то не менее жизнерадостный пионерский поход, и со звонком вошла в класс.
В классе действительно зашептались:
— Глядите, новенькая. Откуда она? Волосы распустила. Без книжек пришла…
Наташа старалась держаться независимо и гордо, но руки мешали, она решительно не знала, куда их сунуть. Вдруг раздался спасительный возглас:
— Тихонова! В один класс попали! Садись ко мне.
Наташа увидела Тасю Добросклонову. Наташа улыбнулась и закивала ей с таким дружеским расположением, какого никогда не чувствовала к Тасе в интернате. Едва она села за Тасину парту, вошла учительница. Что такое! Это была Зинаида Рафаиловна. Чудесная, хорошая Зинаида Рафаиловна, «Белый медведь», со своим крупным носом, белыми, без блеска, волосами и такими же белыми густыми бровями, из-под которых любопытно смотрели маленькие живые глаза. До войны у Зинаиды Рафаиловны учились географии все ребята со всех ближайших переулков. И Катя. Наташа знала от Кати: однажды Зинаида Рафаиловна рассказала, как встретила в лесу медведя, с перепугу чуть ума не лишилась, но медведь её не тронул.
Кто-то выпалил вслух:
— Он вас тоже принял за медведя! За белого.
— Кто его знает. Важно, что не тронул, — ответила Зинаида Рафаиловна.
Так прозвище «Белый медведь» за ней и осталось.
Зинаида Рафаиловна смолоду была путешественницей, изъездила все республики, сотни километров исходила пешком. И теперь, не будь войны, вскинула бы на спину рюкзак и пошла исследовать водный бассейн Московской области или что-нибудь в этом роде. Разумеется, в сопровождении ребят, из которых добрая половина на всю жизнь становилась географами, если не по профессии, то по влечению сердца.