Евграф Семёнович нагнулся над «единорогом». Ядро, рассекая воздух, унеслось вдаль. Микулин следил за его полётом.
— Никак, далеко взял! Перелетит, — сокрушённо сказал он.
Действительно, снаряд упал саженях в десяти позади маршировавших шеренг. Евграф Семёнович с виноватым видом посмотрел на генерала.
— Не угодил. Не те глаза к старости стали. Эх, мать твою за ногу! Годков двадцать назад такого конфуза у меня не случалось.
— Да ты не горюй, — расхохотался Бороздин, глядя на растерянную физиономию старика. — Ну-тка, ещё разок попробуй.
Второе ядро ударило в середину шеренги. Несколько прусских солдат упало; остальные, сомкнув ряды, продолжали ещё быстрее подвигаться вперёд. Но уже со всех сторон понеслись ядра. Шеренги быстро редели. Они ещё продолжали подвигаться, но всё медленнее, будто подымаясь на крутую гору; временами они давали, не целясь, залп из ружей, почти не причинявший вреда.
Русские, в свой черёд, открыли ружейный огонь. Наступавшие остановились. Давешний высокий офицер, на которого указывал Бороздин, сидел на земле, держась обеими руками за бок.
— Поддели-таки его, — благодушно проворчал Бороздин. — Это, должно быть, Микулин угораздил.
Пруссаки дали ещё один залп и вдруг, повернувшись, нестройной толпой хлынули назад, таща с собою раненых. Артиллеристы дружно заулюлюкали им вслед.
— Был дождик, ан вот и вёдро, — хитро подмигнул Евграф Семёнович. — Не подмочило тебя, Емковой? Цел?
— Покуда сухой. Да он, вишь, ещё много напакостит.
Атака Мантейфеля была отбита только орудийным и ружейным огнём, причём сам Мантейфель был ранен. Эта неудача не остановила Веделя. Он подкрепил отбитые войска пятью батальонами Гюльзена и приказал возобновить атаку. Салтыков, со своей стороны, подкрепил правый фланг двумя мушкетёрскими полками.
Вторая атака пруссаков была, подобно первой, отбита без рукопашного боя.
В этот момент из лесу показались четыре полка, направленные Веделем в обход правого фланга. Этот запоздалый охват был обречён на неудачу. Пруссаки были остановлены сильным огнём, а в довершение Чугуевский казачий полк ударил на них в копья, опрокинул и отбросил их обратно в лес, захватив при этом одно полковое орудие.
Ведель пожинал плоды своей самоуверенности, побуждавшей его в поисках скорейшей победы бросать в бой силы по частям. Однако сражение ещё не было окончено. В шесть часов вечера к пруссакам подошёл ожидавшийся ими сильный отряд генерала Ваперснова. Ведель решился в третий раз штурмовать правый русский фланг. Руководство атакой было поручено генералу Ваперснову.
Не надеясь преодолеть огневого заслона русских, Ваперснов решил изменить образ действий. Несмотря на лесистый характер местности, он предпринял атаку конницей, возложив на пехоту задачу только поддержать кавалеристов.
Было уже семь часов вечера. Светившее в глаза русским солнце уж почти не слепило. Поднялся лёгкий прохладный ветерок, и разгорячённые боем солдаты, распахивая мундиры, подставляли ему свою грудь. Широкая зелёная лужайка между позициями и ближним лесом то светлела, то снова покрывалась тенью от пробегавших облаков. Шатилов, испросивший у Салтыкова разрешение принять непосредственное участие в бою, получил во временную команду роту Сибирского полка, командир которой выбыл из-за ранения. Он испытывал радостное волнение. Непрекращающийся гул орудий, сознание успешно развивающегося боя, даже вид крови на земле — всё говорило о значительности происходящего. И он, Шатилов, тоже является участником этих событий! Стараясь держаться как можно проще и приветливее, он обошёл своих людей, роздал имевшийся у него запас табаку и велел одному немолодому солдату выбрать позицию поудобнее, на что тот хладнокровно ответил:
— Нешто я и сам за тем камнем не лёг бы? Да несподручно мне — потому меня контужило, и теперь левая рука как не моя. А хотя — как ваше благородие прикажут.
Шатилов махнул рукой и, стараясь скрыть смущение, отошёл от него.
— Тут в строю контуженный солдат, — доложил он командиру полка, когда тот проходил мимо. — Может быть, велеть ему в лазарет сходить?
Командир с удивлением посмотрел на него.
— У меня человек сто таких, и раненые и контуженные. Без них у меня полк на четверть убудет. Да и сами они не уйдут. Не в первом бою так.
Огонь пруссаков усилился. Железные ядра запрыгали по земле. Потом из-за леса показались густые массы кавалерии.
Русские позиции опоясались огнём. Всадники десятками валились с сёдел, но конная лавина стремительно приближалась.