— П-позвольте я… — у него сорвался голос.
Откашлявшись, сержант указал на руль.
— Я знаю, как срезать путь, — он говорил быстро, глотая слова. Огненный с трудом разобрал, что он хотел сказать, и кивнул. Времени на споры не было.
Едва Огненный заскочил на переднее сиденье, машина с рёвом сорвалась с места. Сержант смотрел на дорогу, поджав бескровные губы. Его руки едва заметно дрожали на руле.
— Впервые в таком участвуешь? — поинтересовался Огненный, чтобы хоть как-то отвлечь парня от переживаний.
— Так точно! Мы патрулировали, когда… Когда всё случилось.
Машина помчалась по переулку, распугивая голубей. Птицы лениво вспархивали чуть выше внедорожника, а в следующий миг возвращались на прежнее место.
Нырнув между парой автомобилей на перекрёстке, внедорожник прорвался к ещё одному повороту. Вслед раздалось возмущённое бибиканье.
Через пару-тройку лихих зигзагов показалась темница — маленькая крепость с серыми стенами и коваными воротами, над которыми красовалась соответствующая надпись. Машина затормозила в шаге от ворот. Сержант глянул на него с немым вопросом. Жестом показав ему на выход, Огненный выбрался из машины и подошёл к прутьям почти вплотную.
С той стороны к ним вразвалку приблизился охранник, грузный мужчина в серо-зелёной куртке. Он остановился напротив, подслеповато щуря глубоко посаженные глаза.
Огненный покачал перед его лицом серебряные часы. Мужчина почесал широкий нос, который и носом-то назвать было трудно: он походил на окрашенный рог носорога, прилепленный к человеческому лицу чуть вкривь.
— Вы кого-то вытащить или посадить? — прогундосил он.
— Вытащить. На время.
Охранник вытаращился на него с недоумением, но перечить не посмел.
— Постойте, мне нужно доложи…
Толкнув ворота, Огненный оттёр плечом тугого на реакцию охранника и ступил на территорию тюрьмы. Его целью было невысокое здание из белого камня, за которым находился тюремный корпус.
Не дожидаясь возражений, Огненный ворвался внутрь. Из едва освещённого коридора на него пахнуло дикой смесью табака, плесени и дешёвого одеколона.
Огненный на ходу откинул пальцем крышку часов. С момента их выезда прошло около десяти минут. В запасе оставалось достаточно времени, но как много уйдёт на переговоры с начальником тюрьмы и обратную дорогу, тот ещё вопрос. Сам Багровый Лотос тоже не особо стремился на волю, а сострадания к людям у него было столько же, сколько у Роя огня в дождливую погоду. Чем ближе он подходил к кабинету начальника тюрьмы, тем больше склонялся к тому, чтобы вытащить Кимбли насильно, если разговор затянется.
Тёмный, лишённый окон коридор привёл их с сержантом к двери с золотистой табличкой. На ней чернели угловатые буквы, имя начальника тюрьмы: Бранд. Огненный пересекался с ним всего пару раз, и в памяти осталось только, что начальник тюрьмы склонен к тучности.
Огненный вошёл без стука.
Кабинет был поменьше, чем его собственный, но для любого из заключённых он наверняка показался бы дворцом. Всю левую стену занимал шкаф, у правой стояло подобие койки, а чуть дальше красовался массивный стол, за которым и восседал начальник тюрьмы.
Бранд с недовольным видом оторвался от тарелки с нарезанным пирогом. Он мгновенно состроил суровую физиономию, сдвинув брови так, что лицо перекосилось, и сжал внушительного размера кулаки. Взгляд Бранда зацепился за серебряные часы.
Лицо начальника тюрьмы налилось кровью.
— Что, опять из ваших кто-то по…
— В паре кварталов отсюда захватили заложников, — перебил его Огненный. — Мне нужен Лотос, чтобы разрешить эту ситуацию.
Брови Бранда поползли вверх. Он окинул алхимика чересчур пристальным взглядом, словно искал признаки безумия.
— Присутствие Лотоса — это требование захватчиков. Они все ветераны Ишвара.
Бранд поморщился. Потерев рукой мощную шею, он с грустью глянул на пирог, который ему не судьба была доесть в спокойной обстановке, и поднялся.
— Чёрт возьми, — пробормотал он, проходя мимо Роя. — От алхимиков одни проблемы.
Сержант вытаращился на начальника тюрьмы с таким перепугом, будто после этих слов Бранда должно было разорвать на кусочки. Но прошло десять секунд двадцать, минута, а по-прежнему целый начальник тюрьмы вёл их к дальним камерам.
Завидев их процессию, заключённые принялись перешёптываться. Один смельчак развязным тоном поинтересовался, куда направляются господин алхимик и не станут ли они чьим-то сокамерником. Бранд зыркнул на него, но заключённый только заржал, щуря мутные глаза.
— Ворюга чертов, — прорычал Бранд. — Уже третий раз сюда попадает и не успокоится никак.
— Эй, молодь! — гаркнул вор вслед сержанту. — Огонька не найдётся?
Глаза сержанта вспыхнули. Он развернулся с явным намерением нахамить в ответ, но его опередил начальник тюрьмы.
— Сандр, пятнадцать суток в изоляторе!
— За что, нача-альник? — с ухмылкой протянул вор. — Я ничего не нарушал!
— Если не заткнёшься, продлю!
Сандр с хихиканьем убрался вглубь камеры.
Коридор свернул вправо. Здесь камер было меньше, и каждая была одиночной. Камни усиливали каждый звук, и на эхо шагов в камерах слышался беспокойный шорох. Только в одной, самой дальней, стояла тишина.
Бранд остановился напротив неё.
От Лотоса их отделяла рыжая, покрытая ржавчиной дверь с закрытым окошком, но даже сквозь металл ощущался его взгляд. Словно он пытался прощупать, кого стоит ожидать с визитом.
Крякнув, Бранд приоткрыл окошко и заглянул внутрь.
— Выходи, Кимбли. За тобой пришли.
— Меня выпускают? — после секундной паузы спросил знакомый голос. Из-за двери он звучал глуше, чем обычно, но от него по-прежнему пробирал мороз по коже.
Бранд бросил вопросительный взгляд на Огненного.
— Временно. Потом он вернётся.
— Кого я слышу, — с удивлением протянул Кимбли.
Рой поморщился от пронзительного скрежета замка и последовавшего за ним скрипа и, прищурившись, заглянул внутрь. Камера была такой тесной, что пересекалась шага за четыре, но самого Лотоса неудобства не стесняли. Он сидел, привалившись к стене, склонив набок голову, и сверлил их ничего не выражающим взглядом. Растрёпанные волосы спускались до лопаток, касаясь деревянной колодки, которая не давала Кимбли соединить руки. Тело скрывала выцветшая от времени роба. За то время, что они не виделись, Кимбли почти не изменился, разве что немного осунулся.
Синие глаза Лотоса светились в слабом свете, как разряды алхимической реакции.
— Руку я тебе не пожму, уж извини, — на бледном лице зазмеилась усмешка. Задержав взгляд на погонах Огненного, Кимбли взметнул тонкие брови. — Ого. Поздравляю с повышением. Чем обязан твоему визиту?
Лотос развернул руки ладонями вверх, глянул на татуировки и перевёл вопрошающий взгляд на Огненного.
— Не обольщайся, — процедил он. — От тебя требуется только вести себя тихо.
— М-м, какая жа-алость… Так я всего лишь приманка?
Пусть Лотос изображал разочарование, предложение его точно заинтересовало. Он без сопротивления вышел из камеры, покосился на сержанта и, вздохнув, прислонился к стене.
— И кого ты собрался на меня поймать?
Дверь камеры закрылась за ним со звуком, похожим на предсмертный визг. Бранд зазвенел ключами.
— Бандитов, — отрезал Огненный и покосился на сержанта. Парень таращился на Лотоса и боялся даже моргнуть.
— Хм-м? — Лотос выразительно нахмурился. — А в чём проблема разобраться с ними самому?
Подрывник отошёл от стены и направился по коридору, держась наравне с Огненным. Бранд угрюмо поглядывал на обоих, держа руку на кобуре пистолета. Глянув на него через плечо, Кимбли ухмыльнулся.
— Заложники, — чувствуя, что молчание затягивается, ответил Рой.
— Чего? Когда это имело значе… ах да-а, я и забыл, — Кимбли хотел символически хлопнуть себя по лбу, но не дотянулся из-за колодки. — Ты из тех, кто прикрывается ценностью жизни. Но скажи мне, в чем смысл спасать уже проигравших?