Конечно, мы видим Восток совершенно иначе. В сравнении с нашей сознательной культурой анахаты, мы честно можем сказать, что коллективная культура Индии в муладхаре. В доказательство этому нам достаточно подумать о действительных условиях жизни в Индии, о ее бедности, грязи, отсутствии гигиены, невежественности в отношении научных и технических достижений. С точки зрения аспекта sthula коллективная культура Индии действительно в муладхаре, тогда как наша достигла анахаты. Но индийская концепция жизни понимает человека с точки зрения аспекта suksma, и если рассматривать его так, все переворачивается наоборот. Наше личное сознание действительно может находиться в анахате или даже в аджне, но тем не менее наше психическое положение в целом – это несомненно муладхара.
Предположим, мы начинаем объяснять мир в терминах сахасрары и начали лекцию, например, словами Веданты: «Этот мир в начале был одним лишь брахманом; поскольку брахман был один, он не был развернут. Он знал только себя, и он осознавал: я есть брахман. Так он стал вселенной». Нас бы по праву сочли сумасшедшими, или по крайней мере подумали бы, что мы ведем собрание возрожденцев. Так что если мы мудры и живем в реальности, решив описать что-то, мы начнем с повседневных банальных событий, с практического и конкретного. Иными словами, мы начинаем с аспекта sthula. Для нас вещи, безусловно реальные – это наши профессии, места, где мы живем, наши банковские счета, наши семьи и социальные связи. Мы вынуждены считаться с этой реальностью, если вообще собираемся жить. Без личностной жизни, без здесь и сейчас нам не достигнуть надличностного. В первую очередь должна быть исполнена личностная жизнь, чтобы запустился процесс надличностной жизни психе.
Надличностное в нас проявляется снова и снова в видениях нашего семинара: это событие вне эго и сознания. В фантазиях нашей пациентки мы всегда сталкиваемся с символами и переживаниями, которые не имеют никакого отношения к ней как Миссис Такой-то, они возникают из коллективной человеческой души в ней и потому являются коллективными содержаниями. В анализе надличностный процесс может начаться, только если личностная жизнь ассимилировалась в сознание. Таким путем психология открывает точку зрения и типы опыта, которые лежат по ту сторону эго-сознания. (То же происходит в тантрической философии, но с одним различием: здесь эго вообще не играет никакой роли). Эта точка зрения и этот опыт дают ответ на вопрос, как нам освободиться от подавляющей реальности мира, то есть, как выпутать сознание из этого мира. Вы помните, например, символ воды и огня, изображение, на котором пациентка стоит в пламени.[5] Это представляет погружение в бессознательное, в крестильную купель свадхистханы, и страдание от огня манипуры. Теперь мы понимаем, что погружение в воду и стояние в пламени – это не спуск, не падение на низшие уровни, а восхождение. Это развитие за пределы сознательного эго, опыт личного пути в надличностное – расширение психических горизонтов индивидуума, чтобы включить общее для всего человечества. Когда мы ассимилируем коллективное бессознательное, мы разрушаем, а создаем его.
Только после достижения этой точки зрения – только после прикосновения к крестильных вод свадхистханы – можем мы осознать, что наша сознательная культура, несмотря на все ее высоты, все еще в муладхаре. Мы достигли аджны в личном сознании, наша раса в целом еще может быть в анахате, но все это еще личностная сторона – это все еще аспект sthula, поскольку он верен только для нашего сознания. И пока эго отождествляется с сознанием, он заперто в этом мире, мире муладхара-чакры. Но мы видим, что это так, только когда достигаем опыта и видения, превосходящего сознание. Только познакомившись с дальними пределами психе, не оставаясь больше в тесных ограничениях сознательного, можем мы понять, что наше сознание запуталось в муладхаре.
Символы чакры, таким образом, предоставляют нам точку зрения, выводящую за пределы сознательного. Эти символы – интуиции о психе как едином целом, о ее различных состояниях и возможностях. Они символизируют психе с космической точки зрения. Это как если бы сверхсознание, всеобъемлющее божественное сознание обозревало психе сверху. Если смотреть на это под углом этого четырехмерного сознания, мы осознаем факт, что мы до сих пор живем в муладхаре. Это аспект suksma. Под таким углом мы возносимся, когда идем в бессознательное, потому что оно освобождает нас от повседневного сознания. В состоянии обычного сознания мы в действительности глубоко внизу, запутавшиеся, укорененные в земле, околдованные иллюзией, зависимые – короче, лишь немногим свободнее высших животных. У нас есть культура, это правда, но наша культура не надличностная; это культура в муладхаре. Мы действительно можем развить наше сознание, пока оно не достигнет центра аджны, но наша аджна – это личностная аджна, и потому она в муладхаре. Тем не менее, мы знаем, что мы в муладхаре, не более, чем американские индейцы знают, что они живут в Америке. Наша аджна захвачена этим миром. Это искра света, заточенная в мире, и когда мы думаем, мы думаем лишь в терминах этого мира.