Миссис Кроули: Сравнение было представлено прошлым вечером на мандалах, исполненных западным образом, которые показал доктор Юнг.[ix] Для меня это было как видеть чакры в процессе создания, начало вещей по сравнению с индийскими, которые уже завершены.
Профессор Хауэр: Индийские мандалы совершенны. Те, что были показаны вчера, лишь грубый материал, из которого, возможно, вырастет чакра. И эти иллюстрации показывают, как несмотря на все различия в человеческой душе есть немало единообразия всюду и всегда.
Доктор Юнг: Ну, то были чакры.
Профессор Хауэр: Я имею в виду чакры, действительные для всего общества.
Доктор Юнг: Да, здесь нужна совместная работа, разработки тысяч людей за несчетные столетия.
Миссис Кроули: Но поразительно, что в чакрах была столь полная аналогия, когда доктор Юнг объяснил их одну за одной.
Доктор Юнг: Именно здесь тантрическая йога является действительно бесценным инструментом, помогающим нам в классификации и терминологии и в создании концепций этих вещей. Поэтому изучение тантрической йоги так завораживает.
Мистер Бауман: Профессор Хауэр сказал, что йогин должен был достигнуть аджна-чакры, чтобы пробудить Кундалини.
Профессор Хауэр: В этом высшем смысле, в духовном смысле, скажем так.
Мистер Бауман: В анализе есть подготовительная стадия – нужно избавиться от личных подавлений и так далее – и тогда вы достигаете безличного. Я думаю, это возможно – действительно бывает так, что пациенты создают безличные рисунки, даже будучи еще на первой стадии.
Доктор Юнг: О да, вы можете создать просто чудесные рисунки, хотя вы до сих ничего не достигли. Особенно художники. Любой может рисовать, даже маленькие дети, и в этом мало драгоценного. Видите ли, рисунок должен быть выражением факта, психологического опыта, и вы должны знать, что это такое выражение, вы должны это осознавать. Иначе вы точно так же можете быть рыбой в воде или деревом в лесу. Ведь каждое растение представляет собой чудесную мандалу. Сложноцветный цветок – это мандала, это образ солнца, но цветок этого не знает. Человеческий глаз – это мандала, но мы этого не осознаем. Так что требуется долгая и тщательная работа над анализом, чтобы привести людей к той точке, когда они осознают безличный характер проблемы. Эта безличность действительно является западной аналогией для восточного ума. Кундалини безлична, а для западного разума крайне трудно охватить безличное умом как объективное событие.
Я дам вам пример. Однажды я лечил писателя, очень умного парня. Он был образованным и очень рациональным, объяснял все по одному правилу: у всего есть естественная причина, и все было разумно. У него был опыт анализа со многими людьми из разных школ, и он привык объяснять свои сны, согласно принципам причинной редукции. Конечно, о всякой фигуре или факте или эмоции можно сказать, что они происходят из некоторого определенного опыта, и едва ли вы столкнетесь с чем-то, что к области вашего опыта не принадлежит. Естественно, человек придерживается такого мышления так долго, как только можно. Я думал, что сны наконец дадут что-то, что не может быть редуцировано, и через долгое время совместной работы у него был сон, в котором появились фигуры, происхождение которых он не мог проследить. Например, ему часто снились женщины, так как они играли важную роль в его жизни. Раньше он мог проследить их до воспоминания, например: «Она выглядит как миссис Такая-то», так что мы могли свести все вместе. Но затем появилась женщина, с которой у нас ничего не получалось. Он приложил огромные усилия, но в конце концов вынужден был сдаться; он не нашел абсолютно никакой ассоциации, и вынужден был признать, что не может обнаружить никакого разумного происхождения этой фигуры. Тогда я сказал: «Вот мы и пришли к концу вашей причинной редукции. Теперь я предлагаю вам нечто совершенно иное – что это зародилось не в вашем личном опыте, а зародилось само по себе, словно кто-то вошел в комнату, кого мы не приглашали, или словно она вошла через стену – она ходит, говорит – должно быть, она призрак». Естественно, он сопротивлялся такому предположению. Он говорил, что в его ум не могут попасть вещи, которых там не было. Он недооценивал психический мир, что является частью нашего западного подхода. Но он должен был признать, что в его ум пришло нечто определенное, чего он не выдумывал, и что пробудило в его снах мощные эмоции. Это было начало признания объективного автономного фактора и начало психического процесса. Словно настоящая женщина появилась в его жизни – он не знал, почему она существует, но вынужден был мириться с ее существованием. Я придумал термин анима, чтобы обозначать такие фигуры, которых, согласно нашему западному предрассудку, быть не может.