— Кто говорит, что ты должен скрыть письмо!! Это письмо, пока оно в тайне, обладает величайшей ценностью, а если его разгласить, оно не будет стоить и пустой тыквы. Письмо необходимо как можно быстрее доставить в Калах, но тебя нельзя появляться в столице с этим письмом. Ты молод, горяч…
— Глуп…
— Ты не глуп, любимый, но ты не в том чине. Ответь, готовит ли великий Салманасар поход в Сирию?
— Да, в третий раз. Об этом знают все. Он собирает огромное войско. Он говорит, что его цель Дамаск.
— Вот и не надо лишний раз будоражить врагов. Пусть в Сирии надеются на помощь Вавилона.
— Ты рассуждаешь так, будто Вавилон тебе чужой.
— Он еще более чужой, чем ты можешь вообразить. Я рада, что вырвалась из этой темницы. Я была дочерью нелюбимой жены, со мной обращались хуже, чем с наложницами. Я хочу быть с тобой, я видала тебя во сне. Я никому тебя не отдам. Ты должен быть смелым и осторожным. Письмо должен передать Салманасару твой дядя. И немедленно! Я слыхала, все называют его мудрым и прозорливым человеком. Он сумеет выдержать гнев великого царя?
— Многие ошибаются, полагая, что Салманасар действует исключительно под воздействием гнева. Ты не поверишь, он холодный и очень расчетливый человек. Что же дядя должен сказать царю?
— Главное, не что сказать, а что предложить.
— Что же он должен предложить?
— Пусть великий Салманасар пошлет тебя в Вавилон с приказом моему отцу сидеть тихо, а для того, чтобы его враги ничего не заподозрили, Закир должен немедленно отослать в Дамаск другую царевну, хотя бы Гулу… Если ее отправить на конях, то за несколько дней они догонят караван, и она пересядет в мою повозку. Все будет шито — крыто.
— Неужели послы Дамаска не знают имени той, кто был предназначен в невесты их царевичу?
Шами усмехнулась.
— Уверена, они даже не спросили моего имени. Им все равно, лишь бы дочь Вавилона. Лишь бы получить вещественное доказательство их союза. И еще…
— Помолчи, — скривился Нину, потом, после некоторого размышления, спросил. — Ты считаешь, что как только мы двинемся в поход, царь Вавилона должен ударить нам в спину?
— Да. Они очень рассчитывают на это, ведь всем известно, что Салманасар никогда не отступится от намеченного. Он решил взять Сирию, и он ее возьмет.
Неожиданно Нину вспылил.
— Как я могу верить тебе? Если ты лжешь, я окажусь в западне. Если ты говоришь правду, значит, ты настолько умна, что мне будет опасно держать тебя в моем доме.
— Поверь, я буду тебе верной женой. Ты успокоился?
Нину не ответил.
— Возьми меня, — прошептала девушка.
— Что? — не понял мужчина.
— Возьми меня. Войди в меня и ты убедишься, что умненькие слаще.
Вновь долгая, протяжная пауза. Нину совсем затих, сидел молча, наконец признался.
— Мне трудно тебя понять, но хотя бы раз я могу поступить вопреки твоему желанию?
— Зачем? У нас с тобой одна судьба. Прикажи Одноглазому отогнать людей от повозки.
— Далеко?
— Подальше, чтобы они не слышали мои крики.
— Ты будешь кричать?
— Мне хочется целовать тебя, мне хочется любить тебя, но мне страшно. Я исполню все, на чем ты будешь настаивать, но я буквально трясусь от страха, поэтому начну петь. Но если ты захочешь, я буду кричать.
— Не надо, — поморщился Нину, — не люблю шума.
Шами ловко, через голову сняла нижнюю тунику, прижалась к мужчине. Нину совсем обмяк, кроме того места, которое натужно рвалось на свет. Шами погладила мужчину, шепнула.
— Исполни мою просьбу, чтобы мне было легче справиться со страхом. Одну малюсенькую, глупую просьбишку.
— Что еще?
— Позволь дернуть тебя за бороду.
Нину изумленно глянул на девушку.
— Твое коварство бездонно. Ладно, дерни. Можешь даже выдрать волосок, если хватит сил. Может, тогда я приду в себя и вместо любви выкину тебя из повозки.
Трудно передать с каким наслаждением Шами вцепилась в бороду. Она ухватилась за нее так, как обычно хватаются за самое дорогое, самое существенное в жизни. Все остальное порхало мимо сознания — и стоны Нину, пять раз овладевшего ею, и снова десять раз овладевшего ею, и пронзительная боль, и нараставшее радостное возбуждение. Ей было хорошо, она была спокойна, ведь она держалась за настоящую бороду. Волосы были неломкие, жесткие, рождающие счастье.
Глава 2
До вечера Шами убеждала любезного друга рискнуть. Убеждала и до и после — нам теперь не расстаться, мы не можем друг без друга, необходимо заткнуть глотки недоброжелателям в Вавилоне. Нинурта обмолвился — в столице тоже хватает тех, кто сразу насторожит уши, услышав, что племянник туртана просит разрешение посвататься к дочери царя Вавилона. Это действительно немалая честь, подобное бракосочетание может резко выделить его, которого все считают худородным молокососом, из дальнего круга приближенных к Салманасару людей. Нину признался, что завистников и недоброжелателей у рода Иблу в Калахе хватает. Прежде всего, Шурдан[4], старший сын Салманасара и его наследник.