Вдохновение побороло страх. Он так начнет — жили — были на свете два чудовища. Старшее звали Бен-Хададом, меньшее — Ахирой. Одно было с гору, другое с холм…
— Послушай, евнух, — раздался за пологом голос Ардиса.
Сарсехим недовольно скривился, потом нехотя ответил из повозки.
— Что надо?
— Сирийцы уходят, — сообщил Ардис.
Евнух тут же выглянул из повозки. На его лице очертилось искреннее и радостное удивление.
— Да ну! Что, уже граница?
— Границу мы еще утром пересекли, а сейчас полдень. Пятеро остались, нарядились по — нашему и пристроились сзади. Зачем?
— Откуда мне знать.
— Так отошли их.
— Это не в моей власти.
— А в чьей же?
— Откуда мне знать?
— Что ты заладил — откуда да откуда! Ассирийцы нам головы поотрывают, если мы притащим в Ашшур вражеских лазутчиков. Забыл, о чем Нинурта предупреждал?
— Нинурта мне не указ.
— Кто же тебе указ?
— Мой повелитель — царственный Мардук-Закиршуми.
— Царь далеко, а Нинурта близко. Если из-за твоей нерасторопности всем нам придется худо, пощады не жди.
Делать было нечего. Евнух, проклиная все на свете, вылез из колесницы, взгромоздился на кобылу и направился к группе сирийцев.
— Честь вам и хвала, храбрые воины! — начал он.
Пятеро бандитского вида чужаков, приодевшиеся под бедуинов, молча, нагловато усмехаясь, наблюдали за ним. Это лишило евнуха уверенности.
— Можете поворачивать домой. Вы исполнили свой долг, мы благодарны вам за гостеприимство и охрану.
— Послушай, евнух, — запросто обратился к нему один из них. — Не ты нас нанимал, не тебе расплачиваться. Мы уйдем тогда, когда будет нужно.
— Ассирийцы близко, — предупредил евнух.
— Тебе за то и заплачено, чтобы ты провел нас через пограничные посты. Как только мы переправимся через Евфрат, мы повернем назад. Держись уговора, и тебе не о чем будет волноваться.
Сарсехим попытался усиленно вспомнить, о каком уговоре идет речь, однако страх отбил охоту углубляться в подробности. Он поспешил к Ардису, передал слова сирийца.
Ардис глухо и невнятно выругался.
— Смотри, как бы поздно не было. Может, их здесь перебить? Ты спросил, зачем они переоделись?
— Ардис, кто здесь старший?! Они скоро покинут нас. Как только переправимся через Евфрат.
— Сарсехим, ты всегда был изворотлив, но сейчас ты заигрался. Мне не нравятся эти люди, а еще больше не нравится, что они следуют вместе с нами. Что у них на уме?
— Откуда мне знать?! — повысил голос Сарсехим. — Не зарывайся, Ардис.
— Ты не можешь не знать, зачем они следуют вместе с караваном.
— Клянусь богами, мне о том неизвестно.
— Хорошо, подождем до Евфрата. Скажи, чем знамениты молодцы Урука?
— Не знаю, что ты имеешь в виду. Урук — город, молодцы — его жители. Что еще?
— Пока ничего.
— Хвала богам, ты успокоился.
— Я не успокоился, а затаился. А ты подумай над моими словами.
— Ты мудр, старик, и я не прочь, если твои люди будут приглядывать за сирийцами. Уж больно похабные у них рожи.
На переправе через Евфрат Сарсехим шепнул ассирийскому патрулю заветное слово, при этом, на чем настаивал Ардис, евнух даже не заикнулся, что с караваном следуют чужаки. На другом берегу Ардис вновь напомнил — пора, мол, распрощаться с непрошенными попутчиками. Те попросили разрешения провести ночь на этом берегу и поклялись, что с рассветом повернут назад.
Был вечер, садилось солнце, скоро жара сменится приятной прохладой. В уведшей степи задует ветерок. Хотелось кушать. Сарсехим разрешил сирийцам переночевать поблизости.
Партатуи-Буря принялся настаивать — он с товарищами вмиг избавится от незваных гостей. Ардис сплюнул и не стал спорить с евнухом — до утра так до утра. На чужой территории драка ни к чему.
Ночь прошла на удивление спокойно, но с восходом в лагере раздались громкие крики, ржанье лошадей. Буря засунул голову в повозку и разбудил евнуха.
— Что, доигрался?
Перепуганный Сарсехим сразу выбрался наружу.
Старик был озабочен.
— Чужаки ушли. Наш человек, который следил за ними, пропал. Сейчас ищем.
Разведчика отыскали не сразу. Его нашли в яме, засыпанного ворохом травы. Он был весь в крови, стонал. Успел выговорить — Их ждут в Ашшуре. Они хвалились, что ни в чем не уступят молодцам из Урука.