— Здравы будьте, пресветлые альвы. Мое имя Белава, сын повелителя Хрустально го Града, Баэлиан, нарек меня Анариэль. Славный Вералон подарил силу великих альвов, вы не сможете причинить мне вред. А я не причиню вреда вам. Я не воевать с вами пришла, я пришла к вам за помощью. Дозвольте мне слово молвить прежде, чем вы решите, что делать дальше.
— Мы знаем кто ты, — холодно ответил светловолосый альв.
— Вы знаете не меня, вы знаете Милаву, — ответила чародейка. — Я не из вашего мира. Но я не смогу вернуться домой, пока не помогу вашему, так решило озеро.
— Ты пришла из Глубокого озера? — второй альв опустил лук. — Тиамар, это не черная женщина, посмотри на нее.
— Черная хитра, — возразил тот, как назвали Тиамаром.
— Но это не она. — повторил второй альв и направился к Белаве.
Она ждала спокойно, пока четверо пресветлых придут к единому мнению. Пятый стоял уже рядом с ней, рассматривая.
— Меня зовут Ниахар, — он учтиво поклонился. — Приветствую тебя на землях северных альвов. Там твои спутники?
— Да. Четверо человек и один гном. Мы встретили его, когда шли подземным проходом темных.
— Я чувствую здесь еще кого-то, но не могу понять кого, — Ниахар оглядел луг, и демон усмехнулся.
— Мне показалось будто кто-то есть, но искатель пришел без ответа, — ответила чародейка.
Наконец, альвы пришли к общему решению. Они присоединились к Белаве и Нихару, внимательно разглядывая девушку.
— Ты слишком похожа на ту, что все ненавидят, но твоя сущность иная. Мы отведем тебя в Долину Водопадов. Тебя и твоих спутников. — сказал Тиамар, однако, взгляд светловолосого говорил, что он ей не доверяет.
Белава кивнула и направилась к костру. Мужчины крепко спали, измотанные событиями предыдущего дня. Девушка покачала головой, ей было жалко их будить, но выхода не было. Она щелкнула пальцами, и ее спутники разом открыли глаза.
— Вставайте, — сказала чародейка. — Пресветлые ждут нас.
Путники вскочили, ища глазами хозяев этих земель. Гном скривился.
— Кривляки, — буркнул он.
— Цыц, — шепнул ему Гарко.
— Гномы не воспитаны, — усмехнулся один из альвов. — Мы не обижаемся.
Радмир быстро собрал вещи и приблизился к пресветлым. Он поклонился им и расплылся в улыбке.
— Тиамар, какой ты важный, — усмехнулся он. — Неужто совсем не признал?
Беловолосый альв перевел взгляд, в котором сквозило некоторое высокомерие, на витязя и вдруг черты его преобразились, стирая холодное выражение с лица.
— Аэллар! — воскликнул он. — Мой названный брат!
— Я, — засмеялся Ридмир и тепло обнялся с альвом. — А что это вы луки сжимаете? Уж не на нашу ли голубку охотились? Я за нее могу поручиться, как за самого себя.
Тиамар посмотрел на Белаву, которая стояла недалеко от них, и закинул лук за спину. Радмиру он верил. Следом за ним еще двое убрали луки. Ниахар и темноволосый альв сделали это сразу. Вскоре все были в сборе, и увеличившийся отряд отправился дальше.
Демон вернулся к потухшему костру и сел рядом с ним, задумчиво глядя на остывающие угли.
Глава 26
Путники и сопровождавшие их альвы неспешно двигались по ложбине неглубокого оврага. Радмир негромко, но оживленно беседовал с Тиамаром, узнавая все, что происходило в Долине Водопадов, пока он не появлялся там. Известий было много, потому что не появлялся витязь у альвов давно. Последний раз они с Тиамаром встречались в день Великой битвы, когда был сломан последний рубеж прежнего мира, и все встало с ног на голову.
Все светлые тогда встали плечом к плечу с остатками мятежного человеческого войска и выжившими чародеями. Над полем битвы сверкало и гремело, падали замертво люди и альвы, вспыхивали живыми факелами, но теснили врага. Милавино войско дрогнуло, начало отступать, не было тогда еще неубиваемых бездушных злыдней. Змеюка согнала под свои знамена людей и нелюдей, которые бились за нее больше из страха, потому целенаправленное давление начало приносить плоды. И тогда появился проклятый демон, который начал пить силы мятежной рати. Направленный на него поток силы, Вогард так же легко поглотил. Обычное оружие не причиняло ему никакого вреда. Самое обидное было то, что демон просто развлекался. Ему была безразлична эта битва, он не отвоевывал мир, он не сражался за идею. Просто потакал своей черноглазой бабе, которая тоже не имела для него ценности.
Когда обессиленное мятежное войско упало на землю, только мечи людей помешали превратить альвов и чародеев в кровавое месиво, когда милавино войско пошло в атаку. Змеюка решила сохранить жизнь пресветлым, даже оставила им их долину, обязав выполнять свои желания. Удержала в пределах долины божественная детей природы самым подлым образом, забрав подрастающее поколение. Ослабленные альвы ничего не могли противопоставить ей и склонили свои прекрасные головы. Никто не знал, где Милава держит юных альвов, но точно знали, что они живы. С тех пор в Долине Водопадов не звучали песни, не кружились гибкие тела в чарующих танцах. Альвы увядали. Они ожесточились и замкнулись от остального мира. Их сила возвращалась к ним, но страх за жизнь детей не позволял вновь поднять голову.
Белава шла молча, внимательно слушая человека и альва. Она не могла поверить, что такое вообще возможно. В ее мире пресветлых уважали все, они были близки к Великим Духам. Кому бы пришло в голову покуситься на них? Нет, были случаи, когда альвы погибали, но так чтобы унизить и подавить древнее племя… Она тяжело вздохнула. Этот мир сильно расстраивал чародейку, здесь было тяжело. Столько боли вокруг. Девушка вспомнила веселые пиры в Радужном дворце, вспомнила белоградскую ярмарку, кривцовские посиделки, берестовских скоморохов, наволодских потешников. Весело жил ее мир, хорошо и открыто. Даже Поляния стала более дружелюбной, когда царская дружина сняла с полянского царя завет князя Поляна.
— Что пригорюнилась, красавица? — спросил, подъехавший Дарислав.
— Тяжко, — ответила девушка. — Давит на меня здесь все.
— И на нас давит, — усмехнулся мужчина. — Не печалься, авось, разгребем, там и попляшем на радостях.
— Разгребем, — улыбнулась чародейка. — Иначе зачем я здесь. Мне без вашего веселья обратного хода не будет.
— А надо ли? У нас тоже жить можно, — влез Катай.
— Там мой дом, моя матушка. Там сестра замуж выходит, и батюшка сильно переживать будет. Там мой мастер и чародейская дружина. Там моя жизнь. Разве ты бы домой не стремился?
— Стремился, — признал Катай. — А вдруг ты навсегда сюда?
— Ну, что мелешь? — рассердился его отец. — Девка с лица вон спала. Не печалься, Белавушка, — обратился он к чародейке. — Все будет так, как должно быть. Коль суждено, значит вернешься к себе.
Она молча кивнула, стараясь отогнать от себя даже мысль, что дорога назад ей может быть заказана. Альвы свернули в лес, и путники последовали за ними. Белава начала озираться, чувствуя присутствие силы. Она рассеяла взгляд и с интересом рассмотрела плавящуюся завесу, которая обычным взглядом воспринималась, как лес. Девушка улыбнулась, толково придумали.
Тиамар повел рукой, и лес начал таять, открывая величественную мраморную арку, которую украшали каменные фигуры альвийских воинов, охранявших вход в Долину Водопадов. По обе стороны от арки плотной стеной тянулась высокая белокаменная резная стена, но и это было мороком. Та же силовая пелена перекрывала границу с землями альвов, которую невозможно было преодолеть. Настоящей оказалась только арка, под которую и нырнули восхищенные путники. За аркой начиналась мощенная белым камнем дорога, по краям которой шумели чудесные деревья, невиданной красоты.
Белава вертела головой, стараясь увидеть и запомнить, как можно больше. Гном фыркал и морщился, но его маленькие глазки так и бегали по сторонам, а в густой бороде прятался восхищенно приоткрытый рот. Люди не отставали от чародейки и гнома, разглядывая статуи альвов, так же стоящие на протяжении всей дороги. Радмир с улыбкой поглядывал на своих спутников, для него эти диковинки были не новы, как и для Дарислава, но тот все равно любовался не меньше остальных.