— В тебе уже достаточно этой гадости, — сказал он. — Будем снова сторожить по очереди.
После ужина дружинники разошлись спать. У костра остался Дарей, который взялся сторожить первым, Белава, которую так и не удалось прогнать спать, Ярополк, который не шел спать без Белавы и Радмир, молчаливый и хмурый. На жалобные взгляды раскаявшейся девушки он не обращал внимания совсем. Так и сидел, думая о чем-то своем. «Конечно, ему ведь на меня плевать», — с горечью подумала Белава и демонстративно положила голову Ярополку на плечо. Учитель покачал головой. Наконец Радмир нарушил молчание.
— Друже, — обратился он к чародею, — почему она все время пьет чужие чары, можно же наверное делать это иначе.
Девушка хотела уже возмущенно спросить, а ему какое дело, но задумалась, а действительно, почему?
— Потому что она недоучка, — ответил чародей. — Она как дитя малое, хватается за новую игрушку и тащит в рот, чтобы попробовать на вкус. Да, это действенно, но пропускать через себя не лучший выход.
— А почему ты не объяснишь ей как это можно сделать иначе?
— Я сам еще не знаю. Я с этим даром сталкивался только в сказании об отшельнике Святомире, — с досадой ответил чародей. — Мне надо разобраться во всем, а времени на это нет.
— О Святомире? — переспросил Ярополк.
— О первом чародее, — пояснил Радмир, тоже слышавший это сказание. — Великие Духи наделили его Даром брать силы. Думаешь, у нее именно этот Дар?
— Уже почти уверен. — сказал Дарей.
— А то, как Белава берет чужие силы и дары, может быть опасно? — снова спросил тысячник.
— Ты же видел, что с ней творилось, когда она изучала тот туман, который видели Дарей и альвы. — ответил воин, и девушка подумала, что подошел к ней тогда только один Радмир, не испугавшись ее новой личины. Ей стало стыдно за свои обвинения с новой силой.
Она подняла голову с плеча Ярополка и снова бросила виноватый взгляд на воина-странника. Тот опять не обратил на ее призыв никакого внимания. Вдруг раздалось змеиное шипение. Люди у костра вскочили и начали озираться, схватившись за оружие. По лагерю прокатилось что-то напоминающее музыку, пение птиц, шелест листвы и чего-то еще, так расслабляюще действующее на человека. Смогли различить это только чародеи и альвы, улыбнувшиеся во сне. В круг огня вошла женщина в черном полупрозрачном платье, расшитом золотыми узорами, больше похожими на чешую змеи. Белава по женски отметила красоту ткани и необычный, но интересный покрой. Женщина была босая. Ее ступни и щиколотки открывались при каждом шаге, платье скользило по телу, как змея. Налитые груди женщины подрагивали при каждом ее движении, приковывая к себе взгляд. Она будто плыла, так плавна была ее походка. Женщина откинула черный шелк волос на спину и посмотрела на них своими бездонными черными глазами.
— Так, так, так, — пропела она. — Радмир, любовь моя, ты вернулся ко мне.
— Ты успела соскучиться, моя сладкая? — усмехнулся мужчина.
— Можешь не верить, но мне тебя не хватало, — она направилась к воину, и Белава почувствовала, как кровь ударяет ей в голову. — Поцелуешь меня?
— Конечно, нет, — насмешливо ответил Радмир. — Ты же знаешь, Желана.
— Хм… — Желана перевела взгляд на девушку. — А это кто у нас? Девица? Твоя, сладкий мой?
— А если и моя? — все так же с насмешкой ответил Радмир, и Белава бросила взгляд на Ярополка.
Тот ничего не слышал, взгляд его был устремлен на Желану. Зрачки расширились, делая его глаза почти такими же черными, как и у демоницы-полукровки, дыхание участилось. Он не отрывал глаз от сладкоголосой искусительницы.
— Ярополк, — позвала его Белава. — Ярушко…
— Не трудись, он мой, — засмеялась Желана и пошла к тысячнику.
— Не смей его трогать, дрянь, — угрожающе сказала Белава.
— А ты нахалка, — снова засмеялась демоница. — Куда тебе двое? Впрочем, Радмира я все равно себе заберу, он мне нравится.
— Подъем! — заорала Белава.
— Кому ты кричишь? — удивилась Желана, — они не проснуться. Однако, сколько милых песиков для моей псарни, — обрадовалась она. — А ты, — она повернулась к Ярополку, — что хочешь ты?
— Тебя, — выдохнул он. — Никогда не видал такой красы.
— А она? — женщина указала на Белаву.
— Мизинца твоего не стоит, — ответил тысячник, и Белава вспыхнула.
— Он под чарами, — крикнул Радмир. — Не слушай, что говорит, это она внушает.
— Фу, не порти мне удовольствие, любовь моя, до тебя дело еще дойдет.
Ярополк же не слушал никого, он схватил женщину в жадные объятья и рванул прочь ее платье. Ткань затрещала и разлетелась.
— Моя, — прорычал он и впился в ее грудь. Белаве показалось, что земля уходит у нее из-под ног.
— Мастер! Мастер, что вы стоите? — закричала она.
— Что? — Дарей повернул к ней затуманенный взгляд. — Прости, девочка моя, я пытаюсь снять с себя ее чары, тебе придется разобраться самой.
Чародейка беспомощно посмотрела на Радмира. Лицо того исказилось гадливостью. Он направился к безумствующему от желания и страсти тысячнику. Желана глянула на него и хищно осклабилась.
— Милый, — оторвала она от себя Ярополка. — Он хочет отнять меня у тебя, разве ты допустишь это?
Красивое и благородное лицо берестовского тысячника обезобразилось гримасой ярости. Он схватил меч и кинулся на Радмира.
— Чтоб тебе, — выругался тот и встал в стойку.
Мечи скрестились. Ярополк нападал яростно и бестолково. Искусный воин сейчас совершенно не думал, что он делает, движимый лишь слепой яростью. Радмир же действовал с холодной головой. Он легко уходил из-под ударов тысячника, не причиняя тому вреда. Желана вовсю веселилась, глядя на них, а Белава все больше закипала от злости. Она тихо зарычала, чувствуя, как Желана уменьшается в росте. Никогда она еще так не была рада Зверю.
— Обернись, тварь, — пророкотал Зверь.
— Что? — изумилась демоница и уставилась на недавнюю девицу и тут же разразилась новым взрывом хохота. — Ты будешь лучшей на моей псарне. — потом рявкнула. — Сядь и заткнись, пока я занята.
Что-то всколыхнулись внутри у Белавы. Всколыхнулось и опало. Она оскалилась.
— У тебя нет надо мной власти, полукровка.
Желана побелела и перестала смеяться.
— Меня никто не смеет так называть, псина, — рявкнула она и сказала что-то на гортанном непонятном языке, но ничего не изменилось, рыжий Зверь все так же стоял и насмешливо скалился.
И тогда Желана сделала то, что много раз наблюдал Радмир, пока стоял прикованный цепями. На ее руке появился огненный шар, и демоница запустила его в Зверя. Радмир ахнул и бросился к ним. Ярополк тут же рассек его рукав, зацепив руку. Белава поймала ее шарик, повертела в большой лапе, чем ввела Желану в недоумение.
— Знакомое колдовство, так ты этим жгла его тело? — сказал Зверь и превратил шарик в огненный ком. — Лови.
Желана еле увернулась, и ком, послушный воле Белавы, вернулся к ней, уходя в раскрытую пасть. Затем Зверь в два прыжка оказался рядом с демоницей, взял ту за плечи и нагнулся к лицу.
— Поцелуй меня, любовь моя, — зарычало чудище и припало к нежным губам Желаны.
Струйка крови потекла по шее Желаны, потом еще и еще, и она закричала. Ее крик отдался в ушах всех, кто был на поляне.
— Тебе хорошо, сладкая моя? — из пасти Зверя вырвалось нечто похожее на смех.
— Ты забрала мою силу, — взвыла демоница, закрывая руками рваное лицо. — Отдай.
— Забирай, — рыжий снова схватил ее и притянул к себе. Но прежде, чем что-то сделать, Зверь сказал. — Ты делала ему больно, ты истязала его, никто не смеет говорить ему гадости кроме меня… любовь моя. А теперь честная мена, я возвращаю тебе твою силу, и ты уходишь навсегда.
— Согласна, — закричала Желана.
Зверь оскалился, в глазах что-то мелькнуло, и огромные острые зубы сомкнулись на шее демоницы. Та завизжала. Мгновение, и черноглазая голова покатилась в огонь. Зверь сплюнул на тело тягучую черную слюну. Ярополк в ту же минуту тяжело осел на землю, тупо глядя на меч со следами крови. Радмир устало опустился рядом.