Я не спорю.
— Готов к последнему учебному году? — Отец бедрами упирается о стол и скрещивает руки на груди.
— Еще как, — улыбаюсь я.
Но он не улыбается.
— Когда ты видел маму в последний раз?
Я мог бы догадаться, что он заговорит об этом. Он никогда не заставлял меня сидеть с ней и никогда не давил, зная, что мне трудно это принять. Но время шло, и он злился, что я отдаляюсь.
— Молчишь, — говорит он. — Иэн, мама скучает.
Мое горло высыхает моментально. В груди что-то сильно давит, блокируя пути для дыхания.
— Папа…
— Ты не маленький, — строго прерывает он. — Сколько можно кормить меня байками «Я еще не готов».
— Нет моей вины в том, что ты единственный вменяемый родитель в этом доме.
Как только эти слова срываются с губ, я с ужасом прикусываю язык.
Но уже поздно.
Моя челюсть встречается с кулаком отца, и я отскакиваю на несколько шагов.
Черт. Это больно, учитывая, что вчера я побывал в драке.
— Как ты смеешь. — Отца трясет. Он не хотел этого делать, но я вынудил его. Вынудил, сам того не желая. — Пора взрослеть, сынок. Тебе скоро двадцать два, а ты ведешь себя, как подросток.
В его словах вся правда. Черт бы меня побрал, я все прекрасно понимаю, но не могу перестать вести себя, как полный придурок.
— Я терпел все твои выходки, но пора с этим кончать. Повзрослей и будь мужчиной. Я не таким тебя воспитывал.
Стыд уступает месту боли.
— Но она меня даже не помнит, — делаю последнюю попытку оправдаться.
— Иэн, она твоя мама и она больна. В этом никто не виноват. То, что ты ее не навещаешь, причиняет боль всем в этом доме. Повзрослей.
Это слово эхом проносится в голове.
— Можешь идти, — устало говорит отец и обходит стол. — Этот удар был тебе уроком. Ты знаешь, я не хотел этого делать.
Я киваю и выхожу из кабинета.
Мы не сразу заметили, как мамина рассеянность стала перерастать во что-то большее. Она всегда порхала и заботилась обо мне, о своем саде и обо всех вокруг. Я настолько привык к ее нежному и доброму нраву, к ее огромной любви ко мне, что не смог выдержать то, что с ней произошло.
Она стала забывать и каждый раз, когда она видела меня и отца, она пугалась. Это стало невыносимым, и я перестал приезжать домой. Стыдно сказать, но для меня тогда еще восемнадцатилетнего оболтуса, она все равно, что умерла. Я стыдился этих мыслей, изнутри меня пожирала тоска и боль. Она больше не прежняя, не моя мама, которая смотрела на меня как ангела.
Но отец прав. Она больна, и я поступаю низко, не навещая ее. Легко прятаться от боли и страданий, вместо того, чтобы искать выход и быть честным с самим собой. Я люблю маму. Я хочу, чтобы она вернулась, но это невозможно. И я не имею права забиваться в угол, делая вид, что мне плевать.
Мурашки бегут по телу, и на лбу проступает пот, когда я заглядываю в открытые двери комнаты, в которой снуют две женщины в белых халатах. Мама сидит, уставившись в одну точку, позволяя одной из женщин проверять ей пульс. Ее некогда прекрасные и пышные каштановые волосы тусклыми прядями выбиваются из хвоста, завязанного на затылке. Она замечает движение у двери, и ее золотисто-карие глаза устремляются в мою сторону. Сначала в них испуг, затем загорается интерес.
— Ой, смотрите, — говорит она сиплым голосом. — Ангел спустился с небес.
ГЛАВА 5
Линдси
Университет Кроун окружен лесистыми деревьями, за которыми возвышается гора Игл Рок. Кампус просто огромный — отдельный маленький городок со своими кофейнями, торговыми центрами, парками и садами.
Для меня это новый мир, в котором все кажется нереальным. Мне двадцать лет, и я только сейчас узнаю́, как круто быть обычным студентом. Я имею в виду по-настоящему быть студентом — жить в общежитие, встречаться со сверстниками, ходить на вечеринки и спать на занятиях. Ну, конечно все это мне еще предстоит проделывать.
Меня взяли на второй курс факультета социальных и экономических наук. У меня был большой выбор, и я не смогла сразу определиться. Я выбрала психологию, и папа кажется, остался удовлетворенным. Странно, но моя голова оставалась совершенно пустой. Я многое что могла и умела, но совершенно не знала, чем буду заниматься в будущем.
Общежитие, в котором мне предстоит теперь жить, находится в нескольких минутах ходьбы от учебного корпуса. Выложенная ровным кирпичом дорожка через сады и нескольких открытых кафе — отличная прогулка по утрам.
В общем, мне здесь нравится, и я намерена постараться завести друзей и общаться со сверстниками. И конечно скрывать ото всех свое прошлое. Я не могу сказать, что стыжусь связи с Николасом, но это последнее, что я буду рассказывать о себе.