– Раена, бери своих и быстро за мной! – Архимаг телепортировался на верхние ступени пирамиды.
Запах свежей крови и смерти ошеломил магов. Открывшееся их глазам зрелище ужасало. Донжон был построен в виде пирамиды со срезанным верхом, и тут, на верхней площадке, лежало не меньше сотни тел, если это можно было назвать телами. Гексаграмма в центре, вписанная в шестиугольник со стороной не менее десяти метров, по углам которой выгибались в каком-то безумном танце серые, заляпанные кровью фигуры. Толстые жгуты силы, исходящие от них, смыкались на небольшом кубическом алтаре в центре рисунка. На алтаре стояла золотая чаша, от которой потоки силы тянулись уже вниз, к владыке и его спутникам.
Горхи, мерзкие создания со сморщенными обезьяньими лицами и серыми безволосыми телами, всего около пятидесяти тварей, осоловевших от обильной трапезы, лежали вокруг в лужах крови.
– Отрекшиеся, – прошипела сбоку Раена. – Что делаем, мессир?
– Вы займитесь горхами, – кивнул он в сторону заметивших их и уже вскакивающих тварей, – а я разберусь с алтарем.
Альтус понимал, что некромантов трогать бесполезно, они, как и демоны внизу, пока неуязвимы. А вот алтарь с чашей на нем… Архимаг усилил истинное зрение до предела и посмотрел еще раз. И если алтарь по-прежнему был залит темной магией, то чаша – огромная емкость в истинном зрении, в которой плещутся силы всех стихий, а в центре мерцает искра… «Пресветлый Мирт! – мысленно воскликнул архимаг. – Это же первозданный Хаос! Как они смогли! И что за артефакт они хотят сотворить?»
«Так, спокойно, – одернул он себя и привел мысли в порядок, – они накачивают энергией чашу, а часть энергии скидывают вниз». До заполнения осталось совсем немного. Если он грубо вмешается, разрушив алтарь и тем самым нарушив хрупкое равновесие ритуала, то от этой твердыни не останется камня на камне. А если…
Архимаг не обращал внимания на окружающее. Лишь изредка его слух фиксировал предсмертные хрипы и визг уничтожаемых восьмеркой Раены горхов. Его ребята справятся и без него. Он же решил завершить проводимый некромантами ритуал. С артефактом он разберется позже. Исследователь в нем кричал: ТО, из-за чего владыка пошел на сделку с отрекшимися, поклоняющимися лишь Виллу и Сирату – проклятым даже большинством темных рас богам, представляет уникальную ценность.
Он умел работать с любыми видами темной магии, но энергию смерти не любил больше всего. Архимаг сосредоточился и, зачерпнув клубящуюся вокруг силу, щедро влил ее в чашу. Его скрутило от мерзости и, освобождая желудок, Альтус упал на колени, а со стороны алтаря раздался негромкий хлопок.
– Мессир, мессир Альтус, – трясла его за плечо Раена.
Архимаг потряс головой и, чувствуя на теле прохладу очищающих заклятий, тяжело поднялся на ноги.
– Я в порядке, девочка, – прохрипел он, – я что-то пропустил?
– Мы, – магесса покраснела, – я понимаю, мы должны были захватить кого-нибудь из этих, – она со злобой посмотрела в сторону мертвых некромантов, – но после увиденного мы…
– Все нормально, – он одобряюще улыбнулся ей, – бегите вниз, помогите остальным, а я тут немного задержусь. – Он кивнул и по липким от крови людей и горхов плитам пошел в сторону алтаря.
В чаше лежало угольно-черное кольцо с крупным изумрудом, который слегка мерцал от переполнявшей его силы. Внезапно твердыня содрогнулась, маг быстро достал шкатулку из истинного серебра, вытряхнул в нее кольцо из чаши, плотно закрыл, кинул вместе с чашей в сумку и поспешил вниз.
Ларс лежал, откинув правую руку в сторону. Его шлем валялся неподалеку, а голубые глаза воина смотрели в багровое небо. Казалось, он сейчас встанет и, как всегда, подмигнет прикрывшей губы руками Раене, на щеках которой сейчас блестели дорожки от слез, а потом рявкнет на столпившихся вокруг него бойцов и магов Альтуса, заставляя их построиться. Если бы не огромная оплавленная рана на его груди… В трех метрах от него лежал его лучший и последний трофей – четырехметровая туша одного из владык, из глазницы которого торчала рукоять Серебряной Слезы.
Голос Кан Шиома вывел архимага из раздумья.
– Под конец тварь впала в состояние берсерка, мы потеряли многих, – замялся он, – и я не знаю, как магистру это удалось, но, если бы не он, мы бы легли тут все. – Рыцарь вздохнул. – Это была достойная смерть, – глядя в пол, тихо произнес командор. – Вот, – он протянул Альтусу перстень с затейливым знаком языка пламени. – До совета Ордена никто не может его носить, – пусть он пока будет у вас.