— Козёл!
На лице Каллена появилось выражение смятения, но он не повернулся и продолжил идти к зданию аэродрома.
— Козёл Билл!!! — снова закричали сзади.
Белла повернулась и увидела парня в форме с нашивками первого лейтенанта, который бежал за ними с фотоаппаратом в руках. Каллен продолжал невозмутимо идти вперед.
— Козёл, да стой же ты! — снова закричал незнакомый лейтенант, и Белла, взглянув на Каллена, проговорила:
— Мне кажется, он вас зовёт, сэр…
Каллен посмотрел на неё, как на врага. Но тут незнакомец наконец догнал их и хлопнул лейтенанта по плечу с недовольным возгласом:
— Козёл, ну ты и засранец! Ты чего меня игнорируешь?
Каллен повернулся и, выдавив из себя улыбку, обречённо произнёс:
— Привет, Бадди.
— Значит, узнал всё-таки и попытался смыться, — расхохотался Бадди, фамилия которого, судя по нашивке, была Уилсон. — Ты что, не рад меня видеть?
— Рад, Уилсон, очень рад, — сказал Каллен, пожав руку своему знакомому.
— Это что, у тебя клыки, что ли? — засмеялся Бадди. — Ну ты, Козёл, и шутник! Хорошо смотришься — прямо как настоящий Дракула, — и, не замечая явного дискомфорта на лице приятеля, радостно продолжил: — Никак не ожидал тебя здесь встретить! — тут лейтенант Уилсон заметил Беллу и повернулся к ней. — А это твой рядовой? Симпатичные у тебя рядовые! Лейтенант Бернард Уилсон, — представился он Белле. — Однокурсник этого… национального героя!
— Бадди… — попытался остановить сокурсника Каллен, но тот уже вошёл в раж:
— Нет, Каллен, ну никто ведь от тебя такого не ожидал! Мы-то думали, ты в оркестре до пенсии играть будешь. Как там тебя на выпускном концерте назвали? Наш военно-морской Ван Хален (10)?
— Ван Клиберн (11), — мрачно поправил его Каллен.
— Ну да, точно. А тут наш Ван Клиберн заколол талиба штыком и отхватил Военно-морской крест!
Каллен вяло улыбнулся.
А Белла хмыкнула. Ван Клиберн? Почему Ван Клиберн? Каллен что, ещё и на пианино умеет играть? Какой разносторонний человек. И на пианино умеет играть, и на нервах, причем на нервах наверняка даже лучше, чем на пианино. Практики больше.
— Рядовой Свон, — обратился к Белле Каллен. — Займите мне очередь к дантисту.
Всё понятно. Решил отослать её, пока она не услышала лишнего…
— Да, сэр, — кивнула Белла и уже было шагнула по направлению к зданию аэродрома, рядом с которым был КПП для пропуска на территорию базы, но тут же наступила на свой собственный шнурок и остановилась, чтобы его завязать.
— И что ты опять в Афганистане делаешь? — так громко осведомился Бадди, что было слышно даже присевшей на корточки в двадцати футах от них Белле. — Крест получил, теперь за Медалью Почёта вернулся?
— Призвали, — коротко ответил Каллен, недовольно поглядывая на занятую шнурками Беллу.
— А ты не хотел? — рассмеялся лейтенант Уилсон. — Хотя я тебя понимаю: кто же захочет от своей красотки в такую даль уезжать. Как там твоя Джульетта, Ромео? Ждет тебя и слёзы льет?
— Мы развелись, — снова одной фразой ответил Каллен, и Бадди выпалил:
— Серьезно? Козёл, ты разбил мою веру в любовь. Ты ведь так долго её добивался, что когда она тебе наконец дала, мы с парнями сами как будто девственность потеряли!
Уилсон сказал это так громко, что Белла, не сдержавшись, захихикала. И, затолкав болтающиеся концы шнурков внутрь голенища, поспешила скрыться, чтобы снова не расхохотаться в присутствии Каллена.
Всего за несколько минут лейтенант Бернард Уилсон превратил Каллена из страдающего байронического героя в мучающегося от спермотоксикоза подростка из «Американского пирога». Теперь понятно, почему Каллен поначалу пытался сделать вид, что не знает Бадди. Этот парень знал о его молодости слишком много и молчать явно не собирался. Простодушие порой страшнее подлости. А лейтенант Уилсон был простодушен, как ребёнок.
Очередь к дантисту оказалась длинной — минимум на час — и Белла, сев на диванчик, приготовилась сторожить место для Каллена, как верная собака. Но через десять минут лейтенант уже сам появился в коридоре. При виде Беллы он сразу напрягся и, усевшись рядом, хмуро произнёс:
— Надеюсь, вы понимаете, рядовой Свон, что это был конфиденциальный разговор и вы не должны были при нём присутствовать.
— Разумеется, сэр, — проговорила Белла, стараясь не встретиться с ним взглядом, чтобы не рассмеяться и не испортить всё ещё больше. — Ничего страшного. У многих в колледже было смешное прозвище… — сказав это, она вспыхнула: ну зачем только она такое сболтнула. Сейчас он ей голову оторвёт.
Но Каллен, на удивление, не взбесился.