И тут случилось то, чего так боялся Каллен — мощный, тяжёлый «Хамви», съехав с асфальта, через пару десятков футов вдруг накренился и забуксовал.
— Замаскированная траншея, сэр! Мы застряли! — закричал водитель. — Ни вперёд, ни назад!
— Добавь газу! — потребовал Кинг.
Бронемашина яростно завыла, как дикий зверь, попавший в капкан.
— До подвески провалились, сэр! — в голосе водителя слышалась паника. И Белла сразу поняла, в чём дело. Если в составе колонны они были открыты с боков, но находились под прикрытием спереди и сзади, то теперь, съехав с трассы, они повернулись к врагу лицом к лицу. А лобовое стекло, хотя и было бронированным, всё равно проигрывало в прочности металлическим многослойным бортам.
— Ни на дюйм не сдвинуться! — закричал водитель, терзая ставший совершенно бесполезным руль.
Белла почувствовала, как заныли мышцы. Надо бежать, отстреливаться, обратить врага в бегство. А они сидят здесь, как в клетке. Она в надежде посмотрела на Каллена. По тому, как он ёрзал на своем месте, было понятно, что он чувствует то же самое. Кинг же вцепился в сидение, как в спасательный круг, и орал водителю:
— Ещё рывок, идиот!
— Сэр, надо покидать машину, — сказал Каллен. — Конвой мобилизует всех для отражения атаки. На улице мы будем в большей безопасности, чем в этой консервной банке.
— Каллен, мы остаемся здесь до появления авиации, — заявил Кинг. — Броня достаточно про…
В этот момент что-то ударило в правый борт «Хамви» под передние колёса, раздался взрыв, и с жутким скрежетом бронемашина стала заваливаться на бок. Сидевший рядом с Беллой Каллен вцепился в ручку люка на потолке, но не удержался и завалился прямо на Беллу, придавив её своим телом к стене так, что она чуть не задохнулась.
— Мать твою, суки! — завыл придавленный оборудованием связи Кинг, с которого вмиг слетел весь королевский лоск.
— Жива? — хрипло спросил у Беллы Каллен, упираясь ей локтем в лицо.
— Да, сэр, — ответила, дрожа, Белла, по очереди пошевелив всеми конечностями. Она была цела.
— Тогда выходим, — сказал Каллен, приподнявшись.
Пулемёт на башне молчал, и это пугало сильнее, чем его непрестанный грохот.
— Каллен… — Кинг, лоб которого был в крови, смотрел на своего лейтенанта взглядом, полным растерянности. — Где… где вертолёты?
— На закате почти нулевая видимость, — ответил Каллен мёртвым голосом. — Они оценивают риски. Выходим.
С этими словами он стал открывать десантный люк в заднем отсеке бронемашины. Замки поддавались так плохо, что лейтенант сорвал ноготь, но лишь выругался себе под нос. Адреналин был на войне лучшим обезболивающим.
— Мы вылезем прямо под огонь, — пробормотал Кинг, закрывая голову, словно на него сейчас обрушится потолок.
— Не вылезем — нас поджарят, как рёбрышки для барбекю, — сказал Каллен и, распахнув люк, высунул голову, прикрываясь его крышкой, как щитом. — Чисто! За мной!
Белла, не медля, последовала за ним. Кинг задержался, но как только пулемёт снова зачастил где-то поблизости, со всех ног рванул за ними. Последним выбрался сильно хромающий водитель.
— Пригнись! — шикнул Белле Каллен.
Рядовой Свон согнулась и бросила взгляд назад. Пулемётчик лежал возле «Хамви», придавленный покорёженной башней.
— Сэр… — позвала она Каллена и кивнула в сторону пулемётчика.
— По нему не стреляют — стреляют по нам, — не останавливаясь, прокричал Каллен, но скулы его свело судорогой.
— Лейтенант… — снова начала Белла, но вдруг по глазам его поняла, что все её мысли и так звучат в его голове, и молча последовала за ним. Во взгляде Каллена она успела заметить облегчение. Кажется, он думал, что она рванёт к пулемётчику в одиночку. Но Белла уже осознала, что без оружия они просто полягут там рядком, и смерть их будет совершенно бессмысленной.
Послышалась встречная очередь — кто-то прикрывал их отход.
— Что за ебанутые манёвры? — поприветствовал их криком командир конвоя, когда они скользнули за грузовик.
Кинг понял, что обращаются к нему, как к старшему по званию, но ничего не сказал и прикинулся оглушённым. А Каллен произнёс:
— Пулемётчик или ранен, или убит. Нужно вытащить его оттуда. Что с подкреплением?
— Ограниченная видимость — просят время, — ответил сержант и глухим голосом добавил: — Вы были правы, сэр…
— Насрать, кто был прав, надо отбиваться, сержант, — сказал Каллен и посмотрел туда, откуда доносились звуки выстрелов. — Ненавижу закат…
Белла вспомнила вчерашний вечер. Невысохшие слёзы на его щеках, освещаемые закатным солнцем, и его слова «Огонь… Отовсюду огонь…» перед тем, как лейтенант отключился. И если тогда слова Каллена показались ей пьяным бредом, сейчас она поняла, что это было максимально точное описание одного из самых худших сценариев засады.