Таня рассмеялась:
— Лейтенант, вы путаете психолога с гипнотизёром. Я не могу заставить рядового Свон отказаться от мысли стать стрелком.
— Не можете? А что вы тогда вообще можете? — осведомился с возмущением Эдвард.
— Оценить, насколько она соответствует этой специальности, — ответила Таня.
— И как? Оценили?
— Пока нет. Поэтому я и не докладывала вам о результатах, — уклонилась от ответа Таня.
— Тогда оценивайте быстрее, — проговорил Эдвард, которого начинал уже раздражать её снисходительный тон. — Она мешает мне работать!
— Так вы поэтому отправили меня к ней? Она мешает вам работать, — усмехнулась Таня.
— Да, мешает. Она всё время крутится среди моих морпехов, пытается стать своей. А во время засады она взяла автомат и вместе со всеми пошла на штурм, — выдохнул лейтенант.
— И как она справилась?
— Разумеется, плохо. Запуталась в своих шнурках, а потом ревела, как младенец, которого пучит!
— Она ревела во время боя или после? — спросила Таня.
— После, — буркнул Каллен. — А это имеет значение?
— А вы что делали после своего первого боя, лейтенант Каллен? — вопросом на вопрос ответила Таня Денали.
— Не помню, — сказал Эдвард. Хотя на самом деле он помнил всё. И Таня это поняла.
Ирония ушла из её глаз, и она проговорила:
— Вы приписываете рядовому Свон свои чувства и свои эмоции. Но рядовой Свон — не вы. Вы ведь даже с ней не говорили об этом. Вы за неё всё решили.
— А вы считаете, что девятнадцатилетняя девушка-стрелок — это нормально? — нервно дёрнулся Каллен. Да ведь даже он, сын офицера, выросший на военной базе, оказался к такому не готов. Как она может быть готова?
— Неважно, что считаю я. Неважно, что считаете вы, — заявила лейтенант Денали. — Важно, что считает она и что она чувствует.
— Она просто не понимает… — начал Эдвард и замолчал. Ему совсем не хотелось продолжать этот разговор.
— Чего она не понимает? Почему вы так к ней привязались? В морской пехоте давно служат женщины. Многие из них показывали в бою хорошие результаты, — Таня вцепилась в него мёртвой хваткой, и Эдвард уже пожалел, что обратился к ней с просьбой повлиять на рядового Свон. — Что в ней не так? Почему именно она?
— Хорошо, — остановил её лейтенант Каллен. — Я скажу, почему она. Женщины в армии делятся на четыре группы: армейские жёны, дочери военных, вертихвостки и мужики с сиськами. Армейские жёны идут в армию, чтобы везде быть со своими мужьями. Дочери военных — по традиции. Вертихвостки — чтобы обработать перспективного жениха или чтобы почувствовать себя богиней секса. Мужики с сиськами — потому что отрежь им сиськи, и ты не отличишь их от мужика. У всех у них понятные цели. Они сделали сознательный выбор…
— То есть проблема в том, что рядовой Свон не укладывается в вашу классификацию, — усмехнулась Таня. — Она не армейская жена, не дочь военного, не вертихвостка и не мужик с сиськами. Вы считаете, что все для вас — открытая книга, а она — нет. Вы не понимаете, что тут делает такая нетипичная девушка, и поэтому так злитесь. Вы не понимаете, зачем ей это нужно. И почему ей нравится то, что не нравится вам.
— Да, не понимаю! — воскликнул Эдвард. — Она ведь вроде бы не идиотка!
— То есть стрелками могут служить только идиоты? — хмыкнула с иронией Таня.
Эдвард почувствовал, что увяз в словесном болоте и не может пошевелиться. Он всегда ненавидел психологов. В кабинет к ним он заходил в нормальном настроении, а выходил с острым желанием сжечь всё вокруг напалмом и с криком «Джеронимо!» срубить психологу голову катаной. И сейчас был именно такой случай. Таня Денали привела его в бешенство всего за несколько минут, а сама наивно продолжала строить ему глазки. Она что, всерьёз верит, что он захочет переспать с ней после того, как она изнасиловала его мозги?
— Есть самый лучший способ узнать, зачем человек что-то делает, — мягко улыбнулась Таня. — Поговорить с ним. Задайте рядовому Свон вопрос, почему она хочет быть стрелком и зачем она здесь. И задайте этот вопрос не с ухмылкой, а нормальным тоном. Тогда вы получите нормальный ответ, а не детскую обиду. Всего хорошего, лейтенант Каллен, — сказала Таня и пошла к своему бараку, соблазнительно покачивая бёдрами.
Несмотря на весь свой ум, лейтенант Денали была типичной вертихвосткой.
Но, может быть, в её словах есть какой-то смысл? Он ведь действительно ничего не потеряет, если просто поговорит с этой девчонкой и доходчиво объяснит ей, почему ей не стоит брать в руки оружие. Это как на судебном процессе. Обвиняемому всегда нужно давать возможность защититься. Пусть она попробует его переубедить, и он в два счёта разрушит все её доводы. Уж в чём-в чём, но в дебатах Эдварду Каллену не было равных во всём Аннаполисе.