Чайхана находилась на деревянном помосте, пол которого был устлан коврами и матрасами. От палящих солнечных лучей она была прикрыта тентом, и Белла тут же почувствовала, как кожу приятно захолодила тень. В чайхане сидели прямо на полу, скрестив ноги как индийские йоги, облокотившись на расшитые золотыми нитями подушки и валики. Капитан Кинг, уже расположившийся на самом лучшем месте в центре помоста, тут же стал звать её к себе. Но Белла присела рядом с Лорен, которой тоже удалось прорваться сквозь шовинистический кордон только после вмешательства офицеров.
— Почему здесь так ненавидят женщин? — воскликнула Лорен с возмущением. — Даже в чайную нам ходить не положено! Посмотри только, как они на нас пялятся! — кипятилась журналистка. — А я ещё ради их тупых приличий платок на голову нацепила!
Белла огляделась. Посетители чайханы в самом деле смотрели на них с осуждением, и Белла догадывалась, почему. На голове у Лорен действительно был хиджабный платок, но повязан он был так кокетливо и модно, что скорее демонстрировал женские прелести, чем скрывал их. Волосы Лорен выбивались из-под платка фривольными колечками, а на шее красовалась татуировка в виде звездопада, так и притягивавшая внимание к узким плечам, прикрытым скромной по фасону, но почти прозрачной кофточкой, которую журналистка с гордостью продемонстрировала, сняв ненавистный бронежилет. Да если бы их не сопровождали американские военные, местные ревнители нравственности давно закидали бы Лорен камнями.
Сев на ковре в позе лотоса, Белла с любопытством осмотрелась. В центре чайханы стояла большая медная бочка с кранами и фигурными ручками. Сверху к бочке была приделана длинная жестяная труба, выведенная через потолок прямо на улицу: судя по всему, дымоход. Возле странной конструкции, отполированной до зеркального блеска, вертелся, подбрасывая угли, празднично одетый сын хозяина чайханы, который вместе с отцом шустро прислуживал гостям, подгоняемый новым главой администрации и его сопровождающими. Хозяин с учтивой улыбкой подошел к Белле с Лорен и показал лежащие на подносе баночки с фирменными наклейками, где, видимо, хранились разные сорта чая. Белла выбрала зелёный чай, хозяин одобрительно закряхтел, и через пять минут в руках у неё уже была красивая фарфоровая чашка с ярким цветочным узором. Стенки чашки были настолько тонкими, что, сжимая посудину в пальцах, Белла всерьез боялась её раздавить. Чай оказался горячим, просто обжигающим. Белла медленно пила его маленькими глотками, смакуя пряный травяной чрезмерно сладкий напиток, в который, похоже, положили просто гору рафинада.
Услышав со стороны президиума смех, Белла повернулась и посмотрела на сидящего в центре нового главу администрации. Это был представительный седобородый мужчина в дорого расшитом кафтане и красивой шёлковой белой чалме. Его полные губы всё время улыбались, а карие глаза весело блестели. Но Белле он почему-то не нравился, и через какое-то время она поняла, из-за чего: в облике нового главы Хазар-Джофта проглядывало что-то общее с майором Махбубом Сангаром.
— Они что, родственники? — проговорила Белла, обращаясь к Лорен.
— Кто? — не поняла журналистка, пробовавшая засахаренный имбирь с таким видом, словно ей подсунули засахаренную гусеницу. — Как можно пить горячий чай в такую жару! Они точно хотят нас всех убить! Так кто там родственники?
— Сангар и новый мэр, — сказала Белла. — Они очень похожи, — она наклонилась к сидящему поблизости Амуну и спросила: — Вы не знаете, новый мэр случайно не родственник майора Сангара?
— Да. Он его дядя, — ответил Амун, со знанием дела раскуривая предложенный гостям кальян.
Дядя? Очень интересно. Учитывая клановость менталитета афганцев, это было неудивительно, но очень настораживало. Если с талибами связан один член семьи, то наверняка к ним имеет отношение и другой. А это значит, что в Хазар-Джофте позиции ISAF становятся всё более шаткими…
— А кого назначили главой полиции? — поинтересовалась Белла.
— Полковника Башардоста, — сообщил Амун.
Отца Садри?! Вот это неожиданность!
Белла вспомнила, как в «Записках колонизатора» Каллен писал, что Мохаммед Башардост во времена господства талибов руководил шариатским судом и в семье своей придерживается совершенно средневековых традиций. Типологически он однозначно ближе к талибам. Но служит ли он им? Или его страх перед F-15 так велик, что, даже презирая демократию, он всё равно остается на стороне ISAF?
Башардост сидел по правую руку от нового мэра, и Белла заметила в его глазах явную неприязнь, когда он передавал Сангару чашу с рафинадом. И хотя Сангар в ответ улыбнулся ему, челюсти его были сжаты так плотно, что ненависть между ними казалась очевидной.