Но что это за ненависть? Соперничество между союзниками? Или они действительно враги, и Сангару не удалось посадить в кресло главы полиции верного талибам человека, из-за чего он теперь и бесится?
Кинг беззаботно сосал жжёный сахар, и Белле захотелось его убить.
От сладкого густого кальянного дыма, клубившегося в чайхане, у Беллы заслезились глаза и засвербило в носу. Одним большим глотком осушив чашку, она поднялась со своего места, подошла к сотруднику чайханы, который ставил на поднос новые чайники, и шёпотом спросила:
— Ташаб чири дэй? (Где туалет?)
Парень смущённо улыбнулся и показал куда-то направо. Белла направилась туда и увидела возле чайханы Элис, которая раздавала что-то местным детям. Белла подошла поближе и увидела, что лейтенант Брендон угощает ребятишек леденцами и конфетами. Мальчишки окружили Элис со всех сторон и галдели, как их отцы на рынке — так, что Белла едва не оглохла. Дети были единственными, кто беспрепятственно шнырял поблизости от чайханы. Всех торговцев и зевак от заведения прогнали местные военные, оцепив шатёр со всех сторон.
— Всё! У меня больше нет! — крикнула Элис, но дети её не понимали и продолжали прыгать вокруг, с надеждой протягивая к американке грязные ладошки.
— А ну разбежались, маленькие попрошайки! — вмешался стоявший поблизости штаб-сержант Уитлок, изобразив на лице звериный оскал.
Мальчишки тут же с криками бросились врассыпную, а Элис посмотрела на своего спасителя с благодарной улыбкой:
— Спасибо, Джас.
— Осторожнее, док, — подмигнул ей штаб-сержант. — Этим мелким бесам руку протянешь, по локоть откусят.
— Когда уезжаете? — спросила Элис, и Белла увидела, как по лицу медика пробежала тень.
— Эл Ти говорит — через пару недель, — сказал Уитлок. — Но это ничего. Всё равно ведь домой вместе вернёмся.
Элис в ответ улыбнулась ему совсем не так, как обычно. Не задорно, а как-то смущённо и очень нежно. Уитлок уже ушёл к своим морпехам, а Элис продолжала улыбаться ему вслед, пока рядом не заорал дурным голосом осёл.
Медсестра испуганно вздрогнула и сердито покосилась на бедное животное, которое местные полицейские пинками гнали от заполненной важными гостями чайханы.
— Белла! — заметила её Элис и поманила рядового Свон к себе.
— Давно хотела с тобой поговорить, — произнесла медсестра с видом обиженного ребёнка. — Ты что вообще вытворяешь?
— В каком смысле? — не поняла Белла.
— Ты не только свою репутацию губишь, но и мою, — заявила Элис.
Белла непонимающе смотрела на медика. Как она могла испортить Элис репутацию? Она ведь никому и слова о ней плохого не сказала!
— Я всё это время веду контрпропаганду! Всем рассказываю, что у тебя ничего нет с Кингом, а ты мне не помогаешь! — воскликнула Элис. — Все называют тебя капитанской подстилкой, а ты даже не споришь! Как я могу тебе помочь, если ты сразу сдаёшься?! Все теперь думают, что я по приказу Кинга тебя защищаю!
Белла вздохнула. Почему люди не могут просто вместе служить, и им обязательно нужно на пустом месте раздуть отвратительный скандал и смаковать его, обливаясь желчью? Как будто в Афганистане больше нечем заняться, и все террористы уже побеждены!
В этом смысле морская пехота ничуть не отличалась от старшей школы Форкса, где Белла Свон прошла своё «Адское испытание» и закалила задницу, сделав её совершенно нечувствительной к самым суровым пинкам.
— Когда мне было шестнадцать, моя мама на глазах у всего городка сбежала с приезжим игроком бейсбольной команды, — сказала Белла. — Все называли её шлюхой. А я стала дочерью шлюхи. Кто-то сказал, что легкодоступность передаётся по наследству. И все решили, что надо мной можно издеваться. Все говорили, что у меня рот, как у Линды Лавлейс (1), — баобаб поместится и тому подобное. Не привязывались всерьёз только потому, что у меня отец — шериф. Я плакала, спорила, просила прекратить. Всё было бесполезно. А потом отец моей подруги, священник, сказал мне: «Какая разница, что они говорят? Их слова не делают тебя шлюхой. Они не пройдут с тобой рядом всю жизнь. Важно лишь мнение тех, кто тебе дорог. Не отвечай им, и они быстро о тебе забудут». И я перестала обращать на них внимание.
— И неужели они правда забыли? — скептически хмыкнула Элис.
— Да. Потому что Пэтти Салли родила в шестнадцать лет, и весь городок стал считать шлюхой её, — вздохнула Белла. — Но ведь мне и правда всё равно, что обо мне говорят. Мои друзья знают, что я не сплю с Кингом, а остальные пусть думают что хотят. Если правда хочешь помочь, лучше придумай, как мне стать непривлекательной для капитана. Налысо побриться? Или шрамы сделать, как у сержанта Янг?